— Я бы лучше поиграл в эту игру. — Он прижался губами к ее губам, и поцелуй согрел ей сердце. — Но на тебе столько надето, любовь моя, — простонал он, — что игры придется отложить. — Они отряхнулись от снега и опять засмеялись. — Сегодня вечером я смело выйду на веранду, — пообещал он.

И прежде чем они снова сели в седла, чтобы продолжить свое путешествие домой, он обнял ее.

— Я говорил серьезно, Трейси. Для меня в этом проклятом мире — включая и ранчо — нет ничего дороже тебя.

Ее глаза сияли от переполнявших ее чувств.

— Я люблю тебя, Слейд Доусон. Он усмехнулся, и нежность засветилась в его глазах.

— Они жили долго и счастливо… Знаешь, мне кажется, это выражение было придумано для нас, любовь моя.

— Так и есть, мой милый, так и есть, — прошептала она, всем сердцем чувствуя справедливость этих слов.