Дальше стал я понемногу в себя приходить… Протрезвили меня те волшебные секундочки от обиды и злости так, что от них не то что следа, тени не осталось. Смотрю, по пустой ракушке муравей ползет… Забрался он на самую верхушку, оглядывается и усиками шевелит: нет, мол, большая слишком ракушка, не сдвинуть мне ее с места. А впрочем, ладно, мол, я и без нее как-нибудь проживу…

Безмозглая букашка, а, поди, ты умнее меня оказалась. Много тогда я, Леш, передумал, пока по-собачьи зубами веревку перегрызал. Грызу, а самому смеяться сквозь слезы от радости хочется. Кукушка кукует: ку-ку, ку-ку, живи дальше, мол, дурак. Я тебе из жалости уже сто лет жизни накуковала, а ты от собственной дурости чуть в петле не удавился, утопленник!..

Только к вечеру я и освободился… По дороге домой в церковь зашел. Поставил свечу возле образа Божьей Матери и шепчу: спасибо Тебе, Господи!.. Ты и камень утопленнику ко спасению подашь. Спасибо Тебе за все: за боль и за радость, за горе и за минуты счастья, за солнышко, что светит у нас над головой и за последний путь Сына Твоего, когда нес Он на Голгофу наш крест, а не свой камень.

С тех самых пор не покидает меня, Леша, мысль: я не знаю, какая сила создала человека, Бог или он произошел от обезьяны, но я знаю, что рано или поздно каждому из нас приходится решать, кто вложил в человека душу, – Бог или та самая обезьяна. И если Бог, то человек должен всегда начинаться с простой и самой теплой благодарности… Понимаешь, да?..