— Мы можем взять Зои с собой, — продолжил он тихо. — София нам поможет…

— Это чудесная идея, Джош… но в данный момент я хочу только одного — чтобы ты любил меня… — прошептала она.

— Ты правда этого хочешь? — В его глазах пылал такой огонь, что ее сердце гулко застучало.

— Конечно, хочу. И мне стыдно за свое поведение после… после того, как ты любил меня в первый раз. — Она слегка улыбнулась, с наслаждением запуская пальцы в его густые волосы. — Ты вовсе не вел себя как сексуально озабоченный маньяк, Джош…

Не отрывая взгляда от ее раскрасневшегося лица, он глухо застонал:

— Честно?

— Ты был чудесен. Это правда. И все было чудесно. Исключая подозрительность и ревность до того, конечно… и тот момент, когда мне было больно… и твое обвинение в том, что я мщу тебе таким образом…

— О Господи, Энни…

— … но те минуты, когда ты заставил меня почувствовать себя так… так, словно я вспыхиваю огнем, так, словно я сейчас умру от наслаждения. Ты заставил меня почувствовать такое… О, Джош, я никогда до этого не ощущала подобного за всю свою жизнь, и… — Она запнулась и закончила тихим, полным нежного поддразнивания голосом: — И если возможно, мне хотелось бы ощутить это снова…

Темный румянец залил щеки Джоша, и он наклонил голову, чтобы найти жадными губами ее губы. Оторвавшись от нее и взглянув в ее блестящие карие глаза, он улыбнулся и передвинулся ниже, чтобы расстегнуть ее джинсы и покрыть горячими, ищущими поцелуями гладкий живот, отчего она задрожала и дернулась в приступе острого наслаждения.

— Джош, пожалуйста…

— Давай посмотрим, что я еще умею, — сказал он и широко улыбнулся.