— Пожалуй, ты прав, Парис, — произнес Норман с улыбкой. — Что толку тешить свое самолюбие, сидя в одиночестве в огромном пустом доме? Через год-другой точнее обещать не могу — ждите меня в Лилле.

— Дедушка! — чуть не задохнувшись от счастья, воскликнула Шери и вскочила, чтобы обнять его.

Тот ласково придержал ее, запечатлевая на щеке внучки легкий поцелуй.

— Осторожно, девочка. Не повреди ему… или ей. Сколько, кстати, осталось до появления на свет вашего малыша?

— Теперь уже недолго, — ответил за жену Парис. — Ваш правнук родится к маю.

И только поздно ночью, лежа в постели в одной из спален особняка и прислушиваясь к ровному дыханию спящего супруга, Шери поняла, что за выражение было в глазах ее деда. Так же смотрел Парис, переступая порог своей спасенной галереи. Так, должно быть, смотрела она сама, выходя из машины под деревья Коррингтона.

Это были глаза того, кто возвращается домой. Потому что дом человека — это место, где его ждут.