– Хулиганишь? – хрипло спросил я, с трудом узнавая собственный голос.

– Самую малость, – хихикнула она. – Намекаю на то, что в гостях хорошо, а дома лучше.

– Я в этом даже не сомневался.

Эпилог

Весна постепенно вступала в свои права. Днём уже вовсю звенела капель, вторя заливистым трелям желтогрудых синиц, и сверкающие капли, срываясь с крыш нескончаемым потоком, искрились на солнце, словно драгоценные камни. Сугробы таяли под лучами яркого солнца, превращаясь в глубокие лужи, которые ночью сковывал мороз коркой льда. В общем, природа просыпалась после долгого сна, преображаясь с каждым днём.

Порой я выныривала из повседневной суеты и любовалась происходящими за окном изменениями. И в такие минуты тихая радость сжимала сердце, наполняя душу счастьем. А ведь за прошедшие годы, проведённые с Ершовым, я даже не замечала всей этой красоты, пытаясь сохранить то, чего в принципе не было – семьи. И только сейчас, отделавшись от груза прошлого, стала чувствовать вкус к жизни. И всё благодаря Саше.

– Ты меня вообще слушаешь? – возмущённый голос сестры выдернул меня из размышлений.

– Прости, Лин-Лин, задумалась, – вздохнув, отвернулась от окна, встретившись с осуждающим взглядом сестры.

– Я вообще для кого здесь распиналась последние полчаса?

– Я тебя слушала, – попыталась оправдаться.

– Но не слышала, – покачала головой она.

– Не выдумывай, – отмахнулась, направляясь к духовке, чтобы проверить пирог. – Мы с тобой обсуждаем эти вопросы уже не в первый раз. Вчера же решили, какого цвета будут скатерти и салфетки. Да и какая в принципе разница?

– В смысле «какая разница»? – искренне возмутилась она. – Считаешь, что всё это не важно?

– Важно, но не настолько, чтобы уделять этим вопросам такое количество времени и сил, – ответила я, выкладывая на тарелку пирог. – Лина, успокойся, наконец. Иначе такими темпами доведёшь себя до истерики. На свадьбе будут только самые близкие. Думаешь, для них принципиально какой салфеткой вытереть руки – кремовой или лиловой? Для всех гораздо важнее, что вы счастливы. А свадьба – это всего лишь формальность.

– Мы счастливы, – поправила она, намекая на двойную свадьбу, о которой твердила вот уже несколько дней.

– И это уже обсуждалось, – вздохнув, покачала головой. – Ну, какая из меня невеста? Хватит уже. Я вполне счастлива и без всей этой свадебной мишуры.

– Снежа, ты меня любишь? – в глазах сестры зажглись хитринки.

– О, не начинай. Это же чистой воды шантаж! – закатив глаза, плюхнулась на стул, скрестив руки на груди.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Люблю, и тебе это прекрасно известно.

– Тогда соглашайся, – умоляюще сложив ладошки на груди, попросила она. – Двойная свадьба – это же так здорово! Уверена, наши родители, глядя на нас с небес, будут просто счастливы. Их девочки в свадебных платьях, рядом с любимыми мужчинами во фраках…

– А вот это уже запрещённый приём, – подхватив со стола прихватку, запустила её в Ангелину, но та ловко поймала её в воздухе и аккуратно расправив, вернула на место.

– Ну, а как иначе, если ты упёрлась и стоишь на своём? – поджав губы, проворчала она. – Приходится прибегать к различным хитростям. Вот что тебе стоит пойти на уступки?

Входная дверь хлопнула, освобождая меня от необходимости отвечать, и в коридоре послышались тихие мужские голоса, сопровождаемые заливистым детским смехом.

– Ребята уже пришли с прогулки, а мы так ничего и не решили, – попеняла сестра.

– Решили, – подойдя, обняла её и поцеловала в щёку. – Ты будешь потрясающей невестой. Самой лучшей. И всё внимание достанется тебе одной.

– Я бы с радостью разделила его с тобой, – не сдавалась она. – Снеж?..

– М-м?

– Ну, пожа-алуйста! – протянула Линка, состроив умильное личико.

С таким потенциалом ей бы в актрисы. Уверена, при должном старании она добилась бы всемирной славы.

Вошедший в кухню Саша, державший на руках розовощёкую Катюшу, мгновенно оценил ситуацию.

– Кажется, попытка переубеждения не увенчалась успехом, – констатировал он.

– Нет, не увенчалась. Тебе в жёны досталась самая упрямая женщина на свете, – пожаловалась сестра и, по-детски показав мне язык, подошла к Павлу.

Её возлюбленный сегодня решил составить Сашке компанию на прогулке с дочкой, чтобы дать нам возможность поболтать о своём, о девичьем. Это с его слов. Но что-то мне подсказывало, он просто воспользовался случаем и сбежал, чтобы в очередной раз не принимать участия во всех этих нудных предсвадебных обсуждениях. Я бы тоже сбежала на его месте. Но, увы.

– Мне досталась самая чудесная женщина на свете, – улыбнулся муж, – у которой есть своё мнение. И с ним нужно считаться.

– Эх, Бестужев, союзник из тебя никудышный, – покачала головой сестра. – Ладно, нам с Пашей пора ехать. Но если передумаете до воскресенья…

– Линка, – перебила её, уже не в силах слушать одно и то же по двадцатому разу.

– Ладно-ладно, до встречи, – примирительно вскинув руки, рассмеялась она, посылая мне при этом воздушный поцелуй. – Люблю тебя, сестрёнка.

– И я тебе люблю.

Входная дверь захлопнулась, отделяя нас от всего мира.

Я ждала от мужа вопросов по поводу двойного торжества и моего отказа, но их не последовало. И за это я было Саше безмерно благодарна. Мне действительно не хотелось участвовать во всём этом. Зачем? Ради белого платья, криков «Горько!», глупых конкурсов и подарков? Нет, нет и ещё раз нет! Мне больше нравилось целоваться с Бестужевым наедине. Подарки… Мы и сами их купим. О конкурсах и говорить нечего, стоит только вспомнить издевательства тамады над гостями. Что же касается белого платья… Никогда не испытывала желания его надеть.

Все эти стереотипы о девичьих мечтах всегда раздражали. Мы разные. Кому-то нравятся шумные застолья и компании, кто-то предпочитает тишину, романтические ужины при свечах и уединение. Я как раз сторонница последнего и нисколько от этого не страдаю.

Но идти всё равно придётся, главное, что не в качестве невесты. Искать для дочки няню – желания нет. Я не смогу её оставить с чужим человеком. А так можно взять её с собой на пару часов, и после официальной части по-тихому смыться. Линка и не заметит. Но даже если заметит – обижаться точно не станет. Она умная девушка и прекрасно всё понимает, несмотря на временные проявления упрямства. Впрочем, это у нас семейное.

– Я соскучился, – коснувшись губами виска, шепнул на ушко Саша и мурашки стройными рядами промаршировали по спине.

– И я соскучилась, – ответила ему, уткнувшись носом в шею и вдохнув полной грудью тёрпкий аромат, исходящий от кожи. Такой родной, манящий, любимый…

– Агу-у, а-а, – подала голос Катюша, активно замахав ручками и ещё