- Сдается мне, - чеканит Антон, - что поцелуи, которые ты позволяла, уже состоялись на берегу моря в романтичной обстановке. А то, что я видел, было просто прощанием сытых любовников.

В шоке смотрю на мужа. Он это серьезно?

- Ты мне не доверяешь, - говорю, а у самой тоска сжимает сердце. – Я тебе тоже не доверяю. О какой семье может идти речь?

Антон дергается от моих слов, как от пощечины.

- Даже не начинай снова про развод. Этого не будет!

- Но почему, Антон? – устало спрашиваю я. – Между нами нет ни доверия, ни уважения. Супруги должны заботится друг о друге, а не мучить.

- Я тебя люблю, Лиза. Я тебя выбрал. Ты скала «да» и поставила свою подпись под этим. Я не разрешаю тебе соскочить. Даже если ты влюбилась в этого парня, мне плевать.

Антон смотрит холодно. Он абсолютно уверен в своих словах.

- Я в него не влюбилась, - вздыхаю я. – Может, и хотела бы, чтобы не страдать по тебе, чертов ревнивый чурбан!

Антон подвисает, переваривая мои слова.

- Но он к тебе точно яйца подкатывает, гаденыш, - выдает муж, подумав.

Я усмехаюсь.

- Видишь ли, Антон, Стас из тех парней, у кого чистое сердце. И подкатывает он не частями, а целиком. С рукой, сердцем и всеми прочими причиндалами.

- В каком смысле? – не догоняет Антон.

- А в таком, что Стас не лез ко мне целоваться. И руки не распускал. Он замуж меня звал, понимаешь?

Говорю, не подумав. Как только слова вылетают из моего рта, понимаю, что ляпнула лишнее. Блин.

- Убью, суку! – ревет Антон.

Бью себя по губам в прямом смысле, догоняя мужа, уже надевающего в коридоре куртку.

- Только попробуй его хоть пальцем тронуть! – шиплю я на него змеей. – Я тебе этого никогда не прощу, Шитов! Стас вел себя благородно, слышишь ты, дубина бесчувственная! Он сделал мне предложение, я отказалась. Всё! Секундный чмок, который ты видел - это маленькое хулиганство с его стороны. А может и месть, я не знаю. Потому что он тебя заметил, как я поняла. Просто, он видит, что мы с тобой не уживаемся. Один ты вцепился в дохлую лошадь!

- Сиди дома! – плевать Антону на мои угрозы. – Если приду, а тебя нет, отшлепаю, несмотря на живот, поняла?

- Прекрати вести себя как дурак! – обалдев от таких угроз, требую я.

- Ты главное оленя рогатого из меня не делай, золотце, - Антон наклоняется и чмокает меня в щеку. – А дураком рядом с тобой я готов быть.

Муж уходит, хлопнув дверью, и я остаюсь одна.

Да что ж это такое? Мы ругаемся почти постоянно! Как? Как он планирует жить со мной? Думает, что запрет меня дома, чтобы не ревновать. А сам? А сам, наверно, будет делать, что ему вздумается… с кем вздумается…

Напряжение уходит из тела, и на глазах появляются слезы.

Какой же он идиот!

Всхлипываю, обнимая плечи руками.

Вот и съездила отвлечься…

Сердце обливается кровью. Иногда на какое-нибудь мгновение мне кажется, что мы с Антоном можем помириться. Снова быть вместе. Но это чувство никогда не длиться долго, потому что Шитов постоянно говорит или делает что-то, что напоминает мне о том, почему мы разводимся.

Никогда не думала, что буду одновременно любить и ненавидеть своего мужа.

Мне так тоскливо, что я реву в одиночестве до самого вечера. Хожу по дому, готовлю ужин, а слезы продолжают капать.

Куда пошел Антон? К Стасу? Они устроят там глупую драку? У меня нет ответов. Хочется назло Антону уйти из дома хоть куда-нибудь. Но мне просто некуда. К матери Стаса как-то не хочется… А Шитов все не возвращается. Он не приходит на ужин. И не приходит к тому часу, когда я, наревевшись до одури в подушку, засыпаю без сил.

Зато, открыв утром глаза, я сразу вижу склонившегося надо мной мужа.

Антон выглядит спокойным, но немного скованным.

- Собирайся, - говорит он мне вместо «доброго утра». – Поедем к морю, раз тебе там понравилось.

40

Сижу рядом с Антоном в большом дорогом внедорожнике. Муж за рулем. Это не одна из тех машин, что были у нас раньше. Но очень похожа.

На мои вопросы Шитов не ответил. Просто подождал пока я оденусь и позавтракаю, а потом усадил в эту, припаркованную возле нашего дома машину.

Мы едем той же дорогой, что вчера вез меня Стас.

Молчим.

Муж сосредоточенно смотрит на трассу, а я пытаюсь понять, что он задумал.

- Лес рубят… - замечает Антон.

Возле дороги, там, где мы проезжаем, идут активные лесозаготовительные работы. Несколько бригад с помощью техники уже превратили большой кусок леса в полянку с пеньками.

- Вот зачем нужны деньги, Лиза, - говорит Антон. – Деньги и политика дают связи и рычаги воздействия. Мне нравился этот лес. Местные в нем гуляют. Грибы собирают. Я мешал его вырубке. Никто не мог получить лицензию. Но стоило мне отпустить вожжи, и вот, пожалуйста. Леса уже нет.

Настроение Антона портится. Чувствую его раздражение. Так что оставшаяся часть пути проходит в каком-то молчаливом напряжении.

Муж паркует машину возле той же набережной, что и Стас вчера. Наверно, все местные сюда ездят.

Идем гулять вдоль набережной.

Антон хмур и сосредоточен. Он будто выполняет обязательную работу. Выгуливает жену.

Такая у нас будет прогулка?

Мрачное настроение Антона и мои собственные мысли мешают насладиться красотой природы.

Мы просто шагаем по набережной. Без лишних сантиментов.

- Давай спустимся ближе к воде? – предлагаю я.

Нужно как-то отвлечься, раз уж мы сюда приехали. Какой смысл гулять возле моря, и киснуть в мрачных переживаниях? Этим можно и дома заняться.

- Осторожно! – Антон помогает мне спуститься с бетонной лесенки на гальку.

Гладкие камешки шуршат под подошвой ботинок. Подхожу поближе к воде и набираю в руки горсть каменных снарядов.

Шлёп!

Первый камешек пролетел над ударившейся об берег волной и исчез в воде.

Шлёп!

Второй камешек пролетел чуть дальше предыдущего.

Антон присоединяется к моему занятию. Его камешки летят дальше моих, а иногда даже отскакивают несколько раз от поверхности воды.

- Раньше в деревне было совсем бедно,