Она свернула за угол, зарыла руки в карманы и заставила себя идти дальше.

Дальше. Подальше от крыши. Подальше от него. Подальше от этого чувства, которое разъедало её изнутри, как кислота.

На крыше он всё ещё стоял у края.

Он смотрел вниз, но не видел улиц.

Только её силуэт.

Он всегда мог найти её в толпе.

Как и сейчас.

Она свернула за угол и исчезла.

И в этот момент он понял, что она больше не вернётся.

Его пальцы на мгновение сжались на поручне.

А потом разжались.

Когда она услышала звук сирены, было уже поздно.

Люди толпились у небоскрёба, смотрели вверх, но она не смотрела.

Она уже знала.

Она уже всё знала.

Только теперь она не могла ничего исправить.

Она закрыла глаза.

И тогда, в первый раз за всю свою жизнь, она поняла, что всё-таки слаба.

Потому что не смогла остаться. Потому что не смогла спасти.

Потому что теперь его не было.

Город продолжал жить.

Он никогда не замечает тех, кто уходит.