— Ну как? — спросила Касси заинтересованно. Мнение мужа всегда волновало ее больше, чем любая научная критика.

— Весьма неплохо. — Берт важно кивнул. — Особенно в той части, которая касается меня.

— Интересно, почему это мужчины столь самовлюбленные создания? — фыркнула его жена, стараясь не расхохотаться. — Я, пожалуй, напишу об этом следующую книгу «Мужское самолюбие в мировой истории».

— Как социолог, я тебе скажу, солнышко, что количество самолюбивых женщин в последнее время все растет, — усмехнулся Берт, подходя к ней ближе. — В процентном соотношении они уже догнали мужчин! Это все следствие эмансипации. Ты только подумай, что нас ждет лет через двадцать. Мой прогноз таков: самолюбивые женщины начнут править миром…

Отвлеченная его длинной тирадой, Касси упустила момент, когда Берт подошел совсем близко, и поэтому не успела увернуться от объятий мужа. Хохоча, они повалились на ковер, прямо перед удивленной Рози, и начали целоваться.

— Ничего себе! — раздался вдруг звонкий голосок. — А потом ты, Берт, будешь учить меня нравственности, да? Кто мне вчера сказал, что я не должна оставаться на ночь у приятелей? И что же я вижу, придя домой, как не настоящую оргию…

— Вовсе нет, — запротестовал Берт, садясь на ковре и обращая смеющееся лицо к сестре. — При чем тут оргии? Это просто… ритуалы ухаживания, вот что. Разве ты не читала книгу профессора Росс-Уорринг?

Хейзл фыркнула, но глаза ее посерьезнели.

— На самом деле я как раз по этому вопросу… Простите, что помешала, но мне нужен совет. Лично от Касси.

— Да, Хейзл? — Касси поднялась на ноги, надела очки и словно бы перевоплотилась во всезнающего профессора. Несмотря на расходящиеся полы халата и горящие щеки.

— Понимаешь, — заторопилась девочка, слегка смущаясь. — Тут такое дело… Один молодой человек пригласил меня сегодня вечером в ночной клуб. Я перетрясла весь гардероб и поняла, что пойти совершенно не в чем. Тогда я… В общем, я купила пару вещиц. Ты не могла бы на них посмотреть и сказать… мнение специалиста?

Касси и Берт переглянулись. Он взъерошил светлые волосы. Она остолбенело поправила очки. На лицах обоих читалось такое откровенное изумление, что Хейзл не выдержала и рассмеялась.