Бетани потребовалось время, чтобы прийти в себя.

— А с какой стати, мистер Герберт Хендерсон, вы не сказали мне об этом раньше? — возмущенно спросила она. — Ты меня вроде как испытывал, да? Мне полагалось пройти тест, доказать, что я люблю тебя, а вовсе не золотую мишуру?

Герберт довольно улыбнулся. Нет, Бетани не повисла у него на шее, благодаря судьбу за нежданное счастье, а с места в карьер принялась отчитывать! Что за непредсказуемая у него невеста!

— Мы друг друга только и знали, что испытывали, любимая моя Бетани. Кто там рядился в яркие, кричащие наряды, изображая нечто на себя совершенно непохожее? Все мы пытаемся защититься от мира так или иначе, возводим неприступные баррикады. И лишь когда приходит настоящая любовь, преграды рушатся, точно под порывом ветра. Для меня настоящая любовь — это ты, Бетани.

— О, Герберт, — вздохнула она, поднимая глаза. — А для меня — ты и только ты.

Никогда еще не казалась она Герберту такой желанной и нежной. Поэтому поцелуй он прервал только ради того, чтобы спросить:

— Как тебе Ронни в роли шафера?