– Я не присматривалась.

– Не присматривалась она. Нет, Настя, я никуда не летал. Эта штука осталась с прошлого полета. Я был занят, поэтому не навещал тебя. Мажь, – указывает взглядом на помаду, в который раз возвращая меня на место.

– Я-то помажу, а ты не суй свои пальцы, куда не надо.

– Я тебе свои пальцы пока еще никуда не совал.

– Значит, не трогай меня своими грязными пальцами. Так ясно?

– Вполне. Но так, для справки, они чистые. Я пойду с тобой, чтобы проконтролировать.

Тоже мне, контролер. С каким-то остервенением намазываю губы гигиенической помадой и выхожу из машины.

В дом захожу злая и без настроения. Сейчас даже холодное нетопленное помещение кажется мне не таким уж плохим в сравнении с тем, что мне предстоит жить в одном доме с мужиком, который критикует во мне все от пяток до макушки. Да я ему тупо противна! Во что я ввязываюсь? Подумаешь, пообещала ему эту роспись. Не на крови же.

А с другой стороны, здесь я тоже не останусь. Ни за что. Да и одеться можно по его вкусу. Я же не страшная. Наверное. Хотя я уже ничего не понимаю, ибо купленная куртка выглядит на мне хорошо и недешево, что противоречит словам бородатого. Но одно я понимаю точно, жить в одном доме с мужчиной, к которому неравнодушна – отвратительная задумка.

Закидываю в дорожную сумку кое-какую теплую одежду и белье, так и представляя в красках, как Вадим пропесочит мои наряды. Бред какой-то. Когда меня настолько волновало, что подумают люди о моей одежде? Никогда. Ну, если без лукавства, волновало этак на процентов десять из ста. Но с тем же Артемом, я так не придавала значения одежде. А здесь почему так волнует?

От бессилия хочется плакать. Я и дальше могу выводить Вадима гэканьем, но это ничто по сравнению с тем, как он в одно мгновенье может меня опустить моей внешностью и отсутствием вкуса.

Достаю из кармана вибрирующий мобильник. Не надо обладать экстрасенсорными способностями, чтобы понять от кого сообщение.

«У меня скоро не останется знакомых с чьего номера я могу позвонить. Симок тоже не накупишься. Может, хватит кидать в чс незнакомые номера? Ты меня в могилу раньше времени сведешь»

«Пожалуйста, возьми трубку. Нам нужно поговорить»

Я даже не успеваю обдумать эти сообщения, как приходит новое.

«Я все исправлю. Мне не придется на ней жениться по воле папаши. Настька, я тебя люблю. Ну, возьми трубку. Пожалуйста»

Сама не понимаю, почему вдруг сейчас по щекам текут слезы. Хотя…знаю. Куда все делось? Да уж лучше бы я страдала от того, что Артем без пяти минут чужой муж, а не вот это вот все. Идиотизм ситуации состоит в том, что я ему не отвечаю уже по совершенно другой причине.

Капец. Меня из-за него унизили и избили. А мне жалко этого дурака. Жалко, потому что я ему верю, а ответить уже нечего. Нечего ответить на его «люблю»! Ну как? Как так получилось? Бред!

– Дай угадаю, – от неожиданности роняю телефон на пол. – Если бы сегодня я не оказался в больнице, после того как ты отвела душу с булками, дальше бы оказалась на встрече с Артемкой? Ты для него, дура малолетняя, пошла морозить свои жопу и голову после реанимации? Для него купила эту безвкусицу?

Поднимаю телефон с пола и перевожу взгляд на Вадима. Да кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать?

– А великовозрастного дурака не должно волновать, что я делаю. Я собрала нужные мне вещи. Можем ехать.

– Видимо, ты все же себе что-то отморозила, Настенька. Я не имел в виду взять вещи для санатория. Ты должна собрать все, что тебе понадобится в моем доме. Ты сюда больше не вернешься на время нашего брака. Так понятно?

– В нашем.

– Что?

– Ну раз свадьба, то твое становится моим. Так что в нашем доме.

– Я впечатлен. Далеко пойдешь.

– Конечно, далеко. С такими-то обновками.

– Кстати, об обновках. Это первое куда мы заедем. Тебе нужно обновить гардероб для санатория.

– А меня все устраивает, Вадим Викторович. Терпите.

– Нет, солнышко. Ты меня не поняла. Здесь не играет роль моя вкусовщина. Просто, если бы ты посмотрела в календарь, а не на всякие ненужные контакты, то увидела бы, что начало ноября нас встречает снегом и аномально холодной погодой. Не для твоей новоиспеченной курточки.

– Спасибо, за предупреждение. У меня бабка тоже любила смотреть прогноз погоды. Жаль померла рано. А ты с ней почти одногодки.

– До ранга дедов меня еще никто не возводил. Переигрываешь, Настенька.

– Ну, прости. Я не ходила на курсы актерского мастерства.

– Обязательно тебя туда отправлю, после возращения в город. Собирайся, – небрежно бросает Вадим, садясь на мою кровать. – То, без чего ты не сможешь. Остальное мы купим.

Идиотизм ситуации заключается в том, что собирать мне почти нечего. А так хочется забить всю его машину, чтобы возмущался.

– Это что за хрень?

– Банки, – как ни в чем не бывало бросаю я.

– Что за банки?

– Лечебные. От простуды и всякое такое. Почитай на досуге.

– Да я смотрю, они тебя вылечили от простуды, – не скрывая сарказма выдает бородатый.

– Ну, если бы мне их кто-нибудь поставил, то несомненно вылечилась. Вот заболеешь, я тебе их непременно поставлю и сразу выздоровеешь.

– Я уже боюсь.

– В вашем возрасте, Вадим Викторович, бояться уже глупо. Я все.

– Точно все взяла?

– Да.

– Нет, не все. Кое-что забыла.

– Сам же сказал, что у меня будет другая одежда и…вообще все другое. Степа у тебя, остальное мне не нужно.

– Нет, ты кое-что забыла. Подумай хорошо.

– Может, хватит уже намекать?

– Чувство собственного достоинства, Настя. Его надо не только взять с собой, но и показать другим, что оно у тебя есть.

– Это как?

– Ну, например, пригласить всю эту мерзкую деревенскую шушару на твою свадьбу, – как ни в чем не бывало произносит Вадим, кидая на полку стопку открыток. – А не сбегать просто так. Приглашения с открытой датой.

– Я должна им это вручить?!

– Пренепременно. Причем с царственной осанкой, – перевожу взгляд на открытку.

– Чушь. Они не заявятся на свадьбу.