— Я только что говорила по телефону, — сказ ала она, — с доктором Уинстоном.

Киган вздрогнул.

— Ты больна? — Он не сможет жить без нее.

— Нет. Я здорова.

Киган недоверчиво на нее посмотрел.

— Тогда зачем доктор Уинстон звонит тебе, да еще в канун Рождества… — Тут он замолчал, пораженный внезапной догадкой. — Ты беременна? — Его переполнила радость. Он так хотел ребенка.

Рен кивнула, на ее лице расцвела счастливая улыбка.

— Это хорошо, да? Ты счастлив? Я хочу сказать, мы никогда об этом не говорили…

Легко подняв жену на руки, Киган закружил ее по комнате.

— Счастлив? Не то слово!

— Я вот тут подумала, — сказала Рен, когда прекратился поток поцелуев и Киган опустил ее на пол.

— О чем?

— Если будет девочка, мы можем назвать ее Кэтрин Маргарет, если ты, конечно, не против.

Рен хочет назвать их дочку в честь жены и дочери, которых он потерял? Какая же необыкновенная женщина ему досталась. Он каждый день благодарил Бога за этот дар.

— Это будет чудесно, — сказал он растроганно.

— А если будет мальчик, мы, конечно же, назовем его Киган-младший.

— Я уже говорил, что люблю тебя? — спросил Киган.

— Может быть, раз или два. — В ее глазах зажглись веселые огоньки.

— Миссис Уинслоу, — вскричал он. — Боюсь, сейчас мне придется отнести вас в спальню, чтобы…

— Но уже через час приедут гости, а я еще картошку не почистила!

— Тогда пусть едят сырую и в кожуре.

Рен прерывисто вздохнула, чувствуя облегчение и счастье оттого, что Киган так воспринял новость о ребенке. Больше всего она боялась, что после случившегося с его дочерью он не захочет иметь детей. Так боялась, что никогда не обсуждала с ним эту тему. Даже несмотря на то, что ему удалось многое перебороть в себе за последний год, Рен боялась, что в душе Кигана еще осталось что-то темное и печальное. Наконец сбылась ее мечта, которую она лелеяла долгие годы.

— Я люблю тебя, Киган Уинслоу, — объявила она, обвивая руками его шею.

— И я люблю тебя, Рен Мэттьюс Уинслоу, — ответил он.

— С Рождеством, папочка.