Больница. Ну конечно, а что ещё?

Медленно осматриваюсь. Комната совсем не похожа на обычные больничные палаты. Мягкие светлые стены, уютные занавески в пастельных тонах, телевизор, удобный диванчик. На тумбочке стоит стакан с водой и вазочка с печеньем.

Перевожу взгляд на окно: за стеклом кружится снег, на подоконнике стоят маленькие горшки с миниатюрными ёлочками и огоньками.

Типичная платная палата — была в такой однажды у подруги после операции.

Подруга. Вика. Кирилл.

Голова снова идёт кругом, к горлу подкатывает комок. Воспоминания накрывают меня резко и больно.

— О, вы уже очнулись! Замечательно, — в палату заглядывает молодая медсестра с дружелюбным лицом и светлыми кудряшками, торчащими из-под шапочки. — Вы нас, конечно, немного напугали. Давление упало, организм у вас уставший, нервный стресс и токсикоз такой ранний — прям полный комплект! Но вы не переживайте, с ребёночком вашим всё хорошо, крепенький у вас малыш.

Я смотрю на неё, пытаясь понять, о чём она вообще говорит. Какой малыш?

— Кстати, какой у вас муж всё-таки внимательный! — щебечет медсестра, поправляя мне капельницу. — Мужчина просто мечта! Такой заботливый, такой щедрый. Сразу сказал: «Самую лучшую палату для моей жены!» И симпатичный какой! Прям артист, ей-богу!

У меня внутри всё сжимается. Неужели Кирилл вернулся? Может, всё это была какая-то нелепая ошибка или дурной сон?

— Подождите… Кирилл приехал? — спрашиваю я тихо.

Она хмурит брови и качает головой:

— Нет, нет. Дмитрий. Высокий такой, брюнет, строгий взгляд, но очень приятный. Вы что, забыли имя мужа?

У меня голова начинает кружиться с новой силой. Какой Дмитрий? Последнее, что помню — аэропорт, Кирилл и Вика.

Как я вообще оказалась здесь?

Медсестра уже смотрит с подозрением. Наверное, думает, что я тут кручу роман на стороне и сама запуталась в именах. Ирония судьбы, конечно: Кирилл мне изменяет, а я сейчас выгляжу подозрительно.

Стоп. А что она там сказала про ребёнка?

— Подождите, какой ребёнок? Вы ничего не перепутали?

— Ну как же! — оживляется медсестра. — УЗИ показало: четвёртая неделя! Маленький такой, пока как горошинка. Ну, знаете, «первый раз в первый класс» и всё такое, — она весело хихикает, поправляя одеяло. — Судя по вашему лицу, вы, кажется, сами этого не ожидали, да? Ну ничего, бывает. Главное, что здоровенький!

Я ошарашенно прижимаю ладони к животу. Не может быть. Три года мы с Кириллом бегали по врачам, и все твердили, что шансов почти нет.

А тут… вот так?

Не успеваю даже осознать мысль до конца, как дверь распахивается. Сердце замирает в надежде, но вместо Кирилла в палату заходит… тот самый мужчина с куклой.

Я даже дыхание задерживаю. Зачем он здесь? Опять орать пришёл или требовать деньги?

Но он стоит в дверях как-то неловко, чуть смущённо улыбаясь уголками губ. Тёмные волосы слегка спутаны, на лице — лёгкая небритость, и взгляд такой глубокий и мягкий, что у меня аж по спине мурашки пробегают.

Вот тебе и злой незнакомец.

Сейчас он совсем другой — осторожный, внимательный. Красивый так, что хочется просто смотреть и молчать.

Медсестра, бросив на нас подозрительно-лукавый взгляд, быстро выходит из палаты. Видимо, решив, что я тут встречаюсь тайком с любовником.

Между нами повисает напряжённая пауза. Он проходит ближе и аккуратно садится на стул у кровати, сцепляя пальцы рук, словно не знает, куда их деть.

— Как вы себя чувствуете? — спрашивает тихо, будто боясь меня испугать.

— Уже лучше, спасибо, — отвечаю, не отрывая от него глаз. — А вы… как тут оказались?

Он вздыхает и слегка пожимает плечами:

— Когда выходил из аэропорта, увидел, что вы чуть не упали в обморок. Ну, не смог просто пройти мимо. Посадил вас в машину и сюда привёз. Простите, если зря вмешался…

Молчу, глядя на него. Передо мной человек, который ещё недавно готов был убить за куклу, а сейчас вдруг волнуется обо мне.

Он злой или добрый?

Холодный или заботливый?

Я ничего не понимаю.

Он чуть помолчав, снова начинает:

— Я вообще-то хотел извиниться. Зря я так вспылил. Понимаю, что вы не специально. И я наговорил лишнего. Простите. Я понятия не имел, что вы… в таком положении.

Его слова смягчают всё напряжение внутри. Впервые смотрю на него иначе, и почему-то в груди рождается непонятное тепло. Внезапное, нежданное, отчего даже дыхание на секунду сбивается. Что-то такое в его взгляде сейчас, от чего хочется смотреть на него ещё и ещё.

Я вдруг отчётливо завидую той женщине, которая ждёт его дома.

— Мне тоже очень жаль, — говорю наконец. — Что ваша дочь осталась без подарка. Простите, что наговорила вам столько всего.

Он легко улыбается, и это ещё сильнее сбивает меня с толку. Тишина, которая повисает между нами, вдруг наполняется странным теплом, будто мы знакомы давно и близко.

— В общем… я должен был сообщить кому-то из ваших родных, — говорит чуть смущённо. — Взял ваш телефон и позвонил номеру, который чаще всего набирался за последнее время.

Я замираю, сердце снова бешено колотится.

Кирилл.

Неужели он ему дозвонился? Что Кирилл ответил? Или снова проигнорировал звонок?

Уже собираюсь спросить, как дверь распахивается снова, и в палату врывается мой муж.

Глава 4

Он влетает в палату, как буря, — в дорогом пальто, с усталым лицом и тем самым выражением, где смешаны тревога, раздражение и «сейчас я всё выясню». Кирилл всегда умеет входить эффектно, особенно когда считает, что прав.

— Алёна?! Что происходит? Кто это вообще?! — резко кивает в сторону Дмитрия, стоящего у окна.

Чувствую, как внутри опять начинает мутить.

Вот же жизнь: изменил мне муж, а оправдываться почему-то должна я. Еще не хватало, чтобы медсестра сейчас выглянула из-за двери и объявила на всю больницу, что это мой любовник и отец моего ребёнка.

А там уже и до криминальной хроники рукой подать.

Кирилл тем временем всё больше мрачнеет, переводит взгляд с меня на Дмитрия и обратно.

— Ты мне изменяешь, да? Решила отомстить, так получается? — выплёвывает он фразу почти брезгливо, будто поймал меня на горячем.

Молча смотрю на него, стараясь не сорваться. Вот прямо представила: с токсикозом и в обмороке специально искала любовника, чтобы отомстить.

Просто