Когда эта эмоциональная минута подходит к концу, я выпрямляюсь и отпускаю Яшу. Пальцами стираю влагу с лица и тру глаза.

Он молчит, и, наверное, это правильно. Сейчас слова бессмысленны. Мы оба это знаем. Нет смысла обещать что-то, говорить, что все образуется. Это просто точка.

Так происходит. Так бывает. Не каждая любовь заканчивается любовью. Некоторая, просто заканчивается и все.

– Уф, – выдыхаю и смотрю на него намеренно храбрясь, свою долю первых слез, я уже выдала. – Что ж, наверное, я поеду к маме, – говорю, шмыгая носом, который почти не дает мне дышать.

– Брось, за окном темнота и вероятнее всего пойдет снег с минуты на минуту, Ёсь. Да и… тебе в принципе не надо никуда уезжать, ну что ты выдумываешь?

– Может быть, ты и прав, – встаю с дивана и немного отхожу в сторону, – но я сейчас так чувствую, Яша. Мне все равно придется съехать, потому что одна я эту квартиру не потяну, да и так проще.

– Я все равно против позднего отъезда, – он откидывается на спинку и смотрит на меня.

– Все в порядке. Я не буду тащить с собой вещи. Просто переночую у нее. Нам обоим с этим нужно переспать.

Он выглядит задумчивым. Его любимая маска. За ней он прячет все и боль, и страхи и… все что связано с этим.

Когда он молчит и больше ничего не добавляет, я принимаю это за ответ. В общем-то, он вроде как больше не имеет права на советы и попытки удержать. Одно радует – мы расстаемся не врагами, это было бы куда хуже. Яша всегда будет мне очень близким человеком.

Уйдя в спальню, я беру самое необходимое, что понадобится на пару дней, потому что завтра я не планирую сюда возвращаться и выхожу в гостиную.

Яша в этот момент смотрит что-то в телефоне и убирает его, стоит мне оказаться рядом.

– Фотки с дня рождения? – догадываюсь.

– Ага, Валера уже опубликовал.

– Отлично, потом зайду, гляну.

Он смотрит на мою сумку и хмыкает.

– Не выглядит она твоей обычной косметичкой, которую ты с собой берешь, когда едешь к маме «переночевать».

– Перестань.

– Ладно, – пожимает плечами. – Ключи же возьмешь?

– Конечно. Но я дам тебе знать, когда приеду за вещами.

Мы медленно доходим до двери, и он останавливается.

– Может провести?

– Тогда потеряется смысл слов «побыть наедине» и «переспать с этой мыслью», Яш.

Он тяжело вздыхает, запустив в волосы обе пятерни.

– Поверить не могу. Это вообще все реально?

– Ага.

– Мы, блин, правда расстаемся? – тон его голоса становится все выше и рассеянней.

– Яш, – сердце сжимается, смотря на него.

– Кис, ну блин, – он встает вплотную и по-хозяйски гладит талию, прижимая к стене, а после целует.

Я отвечаю, потому что так делала всегда, но в какой-то момент отстраняюсь и кладу пальцы на его губы. Нужно научиться ставить точку и расставаться.

– Пожалуйста, не надо, – умоляю его.

– Ты же моя, м? Ну моя же.

– Тебе нужна я, а не мои желания. Не мои мечты. Яша, я правда хочу остаться, родить ребенка и сыграть свадьбу с тобой. Но откуда взять счастье в таком союзе?

– Я не понимаю этого дерьма.

– Поверь, по слову «дерьмо» я отлично осознаю, что не понимаешь.

– Было же нормально все, – вижу, что психует.

– Я никогда не скажу, что не была счастлива с тобой, – улыбаюсь ему. – Просто я хочу расширить это слово.

Надев парку, я поправляю волосы, чтобы натянуть на голову шапку. Затем выбираю угги, потому что не хочу замерзнуть, и поднимаю с пола сумку.

– Ладно, я пойду.

– Позвони, как доедешь.

– Напишу.

– Хотя бы так.

– Ну, пока, – смотрю в его глаза.

– Пока, кис.

Поджав губы, я не даю себе времени на раздумья и противоречия. Я просто разворачиваюсь и выхожу за дверь. Затем, спустившись в лифте на первый этаж, выхожу из дома и чувствую, как грудь спирает от боли.

Все эмоции разом вырываются из меня, проделывая дыру в груди.

– Боже мой… боже… Ладно. Ладно, – успокаиваю себя и только потом замечаю, что огромные хлопья снега летят и кружат всюду. Белое полотно уже лежит и по щиколотку покрыло землю.

Конечно, он уже к утру может растаять, но… это, черт возьми снег. И так красиво.

О возвращении обратно не может идти и речи, поэтому я делаю шаг вперед. За ним второй и третий. А после я просто иду.

Та самая давящая боль в груди внезапно проходит, и легкие наполняет не боль, а морозный воздух.

Я прохожу достаточно много, постоянно размышляя об этом вечере. Пару раз сворачиваю, что в итоге становится моей ошибкой. Потому что в какой-то момент я устаю, петлять по дороге. Умерив шаг, чтобы не упасть, и оглядевшись, в итоге понимаю, что…

– Я что, заблудилась?

Посмотрев во все стороны, я не узнаю ничего.

– Да быть этого не может.

Развернувшись, я иду к тому самому углу, откуда только что свернула и снова ничего.

Не придумав ничего лучше, я решаю идти на свет. Точнее, туда, где больше всего прожекторов уходит в темное небо.

Этот район не криминальный и не находится на окраине. Поэтому я не очень переживаю за свою безопасность. Улицы освещены достаточно хорошо. Но я хочу сесть и просто выдохнуть.

– Точно, пруд, – осеняет меня, и я резко останавливаюсь, но тут меня внезапно сбивает с ног кто-то позади, и я падаю на что-то… кого-то мягкого и большого.

Застонав, я перекатываюсь набок и оказываюсь на холодном снегу лицом вниз.

– Господи, – из меня снова вырывается стон.

Придя в себя, я смотрю вбок и вижу, что на меня смотрит пара мерцающих в свете фонаря глаз. Почти красиво.

– Какого черта? – возмущаюсь и тут же встаю на колени, затем поднимаюсь на ноги.

Мужчина делает то же самое и принимается отряхивать свою не очень теплую куртку и штаны. Затем смотрит на меня нахмурившись.

– Какого черта что? – его голос такой слегка хриплый. Не их тех мужских голосов, которые нам кажутся сексуальными по утрам.

Он будто хриплый, сам по себе, урчащий.

А еще, я