больно! — но пальцы на ее горле лишь сильнее сжимаются, лишая возможности дышать. В этот же момент каким-то уголком сознания Гермиона понимает, кто именно напал на них с Гарри.
— Скажи, дело в том, что он Избранный? Поэтому ты спишь с ним?
— Остолбеней! — внезапная яркая вспышка ударяет откуда-то сбоку и Гермиона проваливается в темноту.
***
— Миона, — нежные пальцы скользят по ее волосам, — все закончилось.
Гермиона с трудом разлепляет веки. Все, что она видит, это больничная ширма и встревоженное лицо друга.
— Гарри! — восклицает она, но звук выходит каким-то сиплым. — Я так рада, что ты жив, — с трудом выговаривает она такую длинную фразу, беря его за руку. Горло нещадно саднит, напоминая о жестких пальцах.
— Как ты себя чувствуешь?
— Очень хочется пить, — выговаривает она с трудом. — Где Рон?
— Кингсли забрал его.
— Но почему он это сделал? Боже, мы же с тобой ни в чем не виноваты. Между нами ничего нет и никогда не было!
— Ревность, — Гарри пожимает плечами. — Она стала его проклятием. Так бывает, человек иногда сходит с ума, вбив себе в голову навязчивую мысль. А может это отсроченное проклятие медальона Слизерина. Кто знает. Я рад, что для нас обоих все закончилось благополучно. Отдыхай.
Гарри встает и, улыбнувшись, выходит. Гермиона успевает заметить за дверью Джинни. Горькое чувство захлестывает ее изнутри. Ревность? Гермиона кивает, соглашаясь с этим абсурдным мотивом. К сожалению, она слишком хорошо знает, что это такое.
***
