– Угу, – киваю, не смотря на него.

Я не могу оторвать взгляда от сына. Меня тянет к Степке с непреодолимой силой и никаким доводам разума сердце не желает вменять.

Чувства сильнее.

Медсестра подключает к Степе какие-то трубочки, поправляет их так, чтобы малыш не дотянулся. Безотрывно слежу за ее действиями, пытаюсь разобраться что к чему, но гул в голове и бешено колотящееся сердце не позволяют мне этого сделать.

Эмоции бьют ключом!

Без лишней суеты и спешки они устраивают Степку так, как им нужно. Мне же так и не удается увидеть личико сына, как ни стараюсь, не могу.

Посмотреть бы на своего мальчика… Пусть он увидит, что мамочка рядом! У нас теперь все будет хорошо!

Степочка обязательно поправится, я горы сверну, но добьюсь этого! Мой сын снова будет здоров!

Он никогда не вспомнит о страшном случае, который произошел с ним в детстве. Я сделаю все, что возможно, лишь бы подобное никогда не случилось с ним вновь.

Сердце стучит бешено, ком в горле мешает сделать вдох. Каждая секунда, проведенная вдали от ребенка, похожа на пытку.

Нянечка ниже уровня матраса привязывает какой-то мешочек с делениями. Я внимательно наблюдаю за их уверенными и четкими движениями, удивляюсь скорости, а потом мой взгляд снова возвращается к мешочку.

– А что это такое? – спрашиваю у брата показывая на необычный предмет. Никогда прежде не видела ничего подобного и мне становится дурно.

Если с трубочками и бутылечками все понятно, я догадалась, что это лекарства. А вот что за странный мешочек понять не могу.

– Я все объясню, – Леша отвечает спокойно. – Не переживай, – заверяет меня.

– Алексей Сергеевич, все готово, – говорит медсестра отходя от кроватки с моим мальчиком.

Не теряя ни секунды и не слушая никого, подбегаю к своему малышу, встречаюсь с ним взглядом, Степка видит меня и жалобно хнычет. Словами не передать эмоции в его глазах.

На мои слова наворачиваются слезы, сыночка жалко до раздирающей боли в центре груди.

Но плакать нельзя. Он все видит. Все чувствует!

Собираю всю свою волю в кулак и заставляю себя улыбнуться. Сквозь слезы.

– Степочка, мальчик мой, – шепчу бережно касаясь детской ручки. – Мамочка рядом с тобой. Я больше тебя не оставлю. Маленький мой…

Тянусь вперед. Осторожно, чтобы ничего не задеть, покрываю личико малыша поцелуями. Выходит не очень, у него из носа трубка торчит.

– Ма-ма, – еле слышно произносит сын.

Сердце разрывается на части от боли. Сдерживаться дальше уже не могу.

– Степочка, – шепчу. – Любимый мой, – всхлипываю. – Прости свою мамочку, что не доглядела, – говорю сыну, а он только крепче сжимает своей ручкой мою.

– Вась, – за спиной раздается печальный голос Леши. – Не кори себя, – просит брат. – Поверь, ты ни в чем не виновата.

– Да как же не виновата? – выпрямляюсь и смотрю на брата. – Все, что случилось со Степой моя вина! – кидаю в сердцах. – Это я не доглядела! Я!

– Зря ты так, – но Леха не поддается моим высказываниям и стоит на своем. – Знаешь, – брат говорит совершенно спокойно. Он подходит к Степочке, внимательно смотрит на малыша. Снова поворачивается ко мне лицом. – Есть вещи, которые от тебя не зависят, – делает паузу. – Вот, к примеру, у тебя растительное масло где стоит?

Удивляюсь от него вопроса, но все же отвечаю.

– На столешнице, рядом с плитой, – говорю не понимая к чему именно он клонит.

– А вот представь, стоит оно у тебя внизу, – продолжает совершенно серьезно.

– Ну хорошо, представила, – визуализирую картинку. – И?

– И вот пока ты моешь посуду или чистишь картошку, ребенок у тебя выпивает масло, – от слов Леши я тут же округляю глаза. – Ты виновата в этом?

– Да, – твердо киваю.

– Почему? – интересуется брат.

– Потому что не предусмотрела, – отвечаю с полной уверенностью в своей правоте. – Вот чтобы такого не произошло, его нужно хранить сверху.

– Вась, это дети, – Леша произносит с печальной улыбкой. – Всего на свете не предусмотреть.

В палате повисает тишина. Брат снова проверяет показатели Степки, изучает лекарства, проверяет как держатся лейкопластыри.

– Знаешь, – прихожу к выводу. – Пожалуй, ты прав, – произношу с улыбкой.

– Вот поэтому и говорю, чтобы ты перестала себя корить, – все так же уверенно говорит брат. – Ты не виновата, Вась. Но тебе потребуются силы, чтобы справиться со всем, что навалилось.

– Справлюсь! – с жаром заверяю его. – Силы есть!

– Знаю, сестра, знаю, – брат меня обнимает. – Моим племянникам очень повезло с мамой.

– Как и с дядей, – подмигиваю ему.

– Вот ты где, – в палату заходит невысокий мужчина. – Я уже все отделение обыскал.

Он уверенной походкой подходит к детской кроватке, смотрит на Степку.

– Ты уже ей рассказал? – спрашивает у Леши и кивает в мою сторону.

– Нет, – отвечает брат. – Только собирался.

– Понял тебя, – все так же твердо говорит мужчина. – Здравствуйте, – наконец, обращается ко мне мужчина. – Я Кирилл Александрович Игнатов, – предствляется. – Лечащий врач вашего сына.

– А как же Майоров? – щурится Леха.

– У него форс-мажор, он не сможет, – поясняет Леше. – Лех, не бери в голову. Я справлюсь.

– Да знаю, – ухмыляется брат. – Иначе тебе головы не сносить, – шутит, а мне от этой шуточки становится только напряженней.

– Леша? – вопросительно смотрю на него.

– Вась, не кипишуй, – спешит меня успокоить. – Игнат отличный спец. Вот увидишь!

– Игнат? – хмурюсь. – Вас разве Игнат зовут? – перевожу взгляд на ухмыляющегося врача.

– Кирилл Александрович, – представляется еще раз. – Для вас просто Кирилл, – я смущаюсь. – Игнат это мое, кхм, – кидает на Леху многозначительный взгляд. – Мое прозвище. Которым ваш брат и его друг Михаил мило меня наградили.

– Ой, – смущаюсь еще сильнее. Хорошо, что переспросила! А то так бы как-нибудь обязательно назвала. – Понятно.

– Раз понятно, то давайте приступим, – невозмутимо отклеивает со лба Степки пластырь, достает длинную трубочку. – Это больше нам не понадобится, – бесцеремонно убирает его в сторону. Приподнимает одеяло и я вижу странный мешочек у Степки на животе.

– А что это? – напрягаюсь. Присматриваюсь внимательнее, но я не медик и мне ничего не понять.

– Высоцкий! Вот ты где! – в палату забегает еще один врач.

– Серега? – удивляется брат.

– Карпов, свали из палаты моего пациента, – не скрывая злости рявкает Кирилл.

– Игнатов, и ты здесь, – еле слышно бурчит Карпов. – Леха, у Сани проблемы, – игнорируя недовольство Кирилла обращается к моему брату.

– Что случилось? – Леша кидает в мою сторону встревоженный взгляд.

– Его под стражу берут, – заявляет Сергей.

– Кого? Сашу? – ахаю. – Хмельницкого? – смотрю