Влад ударил себя по лбу и взял Риту за руку, повёл к машине и усадил её на заднее сидение, сам уселся рядом. А я за руль и дал по газам, оставляя за собой только пыль.

— Со мной, иначе я вас убью, — через болезненный стон пригрозила она.

Одели голубые хрени, вроде смирительных рубашек, и вошли в палату. Рита держалась. Нет, сжимала наши руки с такой силой, что и не подумаешь, что эта та хрупкая девушка в летнем платье на скрытом пляже. Кричала, ругалась на нас и материлась как никогда раньше, мы с Владом и не знали, что она столько грязных слов знает.

Мы молчали и пытались её подбадривать, пока не услышали два детских плача. Мы с Владом замерли в ожидании, пока врачи что-то там химичили, потом нам вручили по конверту. Сморщенные красные человечки еле двигали головками и так смешно морщили крошечные носики.

В груди что-то ёкнуло, сердце сделала кульбит и растаяло. Где-то в голове прошлась мысль, что вот эти два человечка самое важное в моей жизни. Они и есть моя жизнь.

— Ты это видишь? — По щекам Влада текут слёзы.

Он поворачивает голову ко мне, и я целую его, чувствуя солёность его слёз на своих губах.

— Ничего не забыли? — слышен голос Риты, и дети в наших руках зашевелились почти незаметно.

Мы подошли к нашей любимой женщине и вручили ей два конверта. Как только она посмотрела в их лица, прислонилась к Владу и заплакала.

— Спасибо, — еле слышно шепнула она. — Спасибо, что решили отдохнуть именно в том отеле. — Она подняла голову и посмотрела с любовью на нас с Владом.

— Тебе спасибо, малышка, что сделала нам самый дорогой подарок, — сказал ей Влад.

Вот он — смысл жизни. Семья. Существа, которых ты любишь больше всего на свете. Смотришь на них и понимаешь, что готов весь мир к их ногам постелить. Уверен, на все двести, что жизнь отдашь, если потребуется, лишь бы они были счастливы и здоровы. Любишь и чувствуешь, что тебя тоже любят. Больше ничего и не надо. Они твой дом и это навечно.