Думать о работе выходило в последнюю очередь, хотя я и старалась сосредоточиться.

Мы сидели на диване в гостинной, он смотрел телевизор, я же пялилась в экран ноутбука и не могла взять себя под контроль.

Я ведь уселась рядом с ним изначально чисто ради приличия, но он, видя как я барахтаюсь и никак не найду удобную позу, притянул к себе, заявив, что так всегда делал отец, когда у мамы случались «эти дни». Для спора у меня не нашлось слов, да и внутренняя зараза резко притихла и против такого не была. Так что я так и осталась, боясь пошевелиться.

Сделав глубокий вздох, всё же открыла нужный файл и начала вычитывать, делая сразу пометки, правки и вставляя множество комментариев.

— На чём остановилась? — спустя какое-то время, когда я полностью отключилась от внешнего мира и увлеклась, заговорил Бен, обдав ухо дыханием, отчего мурашки на шее разбежались по всему телу.

— На моменте, когда он делает главной героине куни и планирует вставить в неё ещё и анальную пробку, — спокойно ответила, не раздумывая. В самом начале меня подобное смущало даже читать, не то что говорить в голос. Но со временем к подобному чтиву так привыкла, что могла обсуждать с другими, не стесняясь. Правда, когда ощутила, как напряглось тело за мной, поняла, что ляпнула это мужчине, который к такому точно не был готов. Ах, опять забыла, что я на этой неделе не только стерва, но ещё и беззастенчивая прямолинейная дура.

Упс.

— Кхм, — кашлянул Бен, прочищая горло и точно, как я не так давно, не знал, что сказать и как реагировать. — Не думал, что ты такое читаешь и можешь озвучивать так буднично.

— Работа, — повела плечом и опустила взгляд с ноутбука на его руку, что прижала меня поближе к нему ещё больше. Главное не начать фантазировать, что бы могли сделать на этом диване, будь я поуверенней в себе. И не такой трусихой.

— И ты делаешь так много исправлений, — соседушка мой дорогой и уже явно осмелевший, положил подбородок на моё плечо и стал с интересом смотреть на текст. Я же на миг закрыла глаза и приказала себе держаться. Его тепло окутывало мягким пушистым пледом, от чего возникало желание остаться так навсегда. Но.

Читать вместе с Беном сцену высокого рейтинга, что тянулась на страниц эдак двадцать, было неловко. Одной — вполне нормально и привычно. С ним — слишком дико. И не дай Бог он ляпнет что-то об игрушках, я сгорю от… непонятно чего, но сгорю.

Но я держалась, старалась не обращать на него внимание (хотя, разве это вообще возможно?) и работала дальше. Упорно, с агрессией, тыкая автору носом в каждый косяк, чтобы хоть как-то выплеснуть свои эмоции и волнение.

— Скудная у автора фантазия, действия повторяются и ничего нового не происходит, — нарушив тишину, заговорил Бен, который всё так же продолжал читать и не торопил меня, не просил печатать быстрее, чтобы глянуть, что же там будет дальше.

Я даже удивленно повернула к нему голову, коснувшись носом его щеки. Он голову повернул ко мне лишь слегка, наверняка осознавая, что если сделает движение чуть другое — и наши губы будут непозволительно близко друг к другу.

— Что? — вскинул он свои густые брови и я кажется видела дьяволят, веселящихся у него в глазах.

— Всегда было интересно мнение мужчин на такие книги, — ответила я. — Так что комментируй, с радостью послушаю и возможно даже укажу в итоге в своём отзыве, как мнение, альтернативное моему.

— Хорошо, — кивнул он. И как только я обратно повернула голову к ноутбуку, ощутила его губы на своём виске. Захотелось закрыть файл и забить в поисковике есть ли в городке кардиолог, или как минимум какие есть успокаивающие таблетки. А то я с ним скоро сойду с ума и точно наброшусь, зацелую, раздену и снова зацелую.

Но волшебным образом нашла в себе силы держаться. Это было настоящим подвигом и я собой даже возгордилась. Только сопела недовольно, даже надулась, когда услышала его какой-то победный смешок. Зараза.

Ближе к вечеру, когда большая половина была готова, Бен зашевелился.

— Лия, давай я разогрею нам ужин, и ты передохнёшь?

Я кивнула и, снова оказавшись без его тепла, поёжилась. Вот же ж печка наркотическая, так и зависимой от него можно стать.

Мужчина же покрутил головой и размялся немного. Вот же ж, мог и раньше меня оставить, наверняка у него за пару часов всё затекло, но он не жаловался и виду не подавал.

Планировала поработать ещё, но поняла, что надо бы и самой сходить в ванную комнату. Так что с кряхтением поднялась, предварительно всё сохранив и оставив ноутбук в сторону.

Бен покосился на меня, но говорить ничего не стал. Убедившись, что я сама могу стоять на ногах, пошел к холодильнику дальше, доставая оттуда всё нужное.

Когда вернулась, ощущая чувство дежавю, устало плюхнулась на стул. Сил делать что либо не было вообще. Резко захотелось спать, но при этом проснулся и зверский аппетит. И пока Бен разогревал пасту, я задумалась о том, что этот дом для меня одной слишком большой и пустой. Настроение сделало резкий скачок на самое дно.

На глаза резко навернулись слёзы, в груди всё сжалось.

Мужчина, что как раз повернулся ко мне, завис и я впервые увидела на его лице панику.

— Что случилось? — он моментально оказался рядом со мной и взял моё лицо в свои ладони. Я шмыгнула носом. Пусть поцелует и всё пройдет. Но вместо этого я…

— Хочу котика-а-а, — заявила пискляво. Хотя ещё хотелось на ручки к Бену. — А ещё ненавижу эти перепады настроения и чёртовы гормоны-ы-ы-ы, — протянула обиженно, снова едва не плача. Увы и ах, но контролировать себя у меня не получалось от слова совсем. Я могла разрыдаться чисто из-за того, что солнце светит слишком ярко или что красный светофор горит слишком долго. Моя адекватность меня покидала и возвращалась лишь после окончания месячных.

Бен с трудом переварил мои слова и тяжело так вздохнул, а потом, потянув за руку, заставил встать и крепко обнял меня, поглаживая по спине и голове, успокаивая, как маленького ребёнка. Быть к нему снова так близки (о, удача, второй раз за день) было чертовски приятно. Он пах лесом и мёдом, а ещё яблоками.

— Ты меня напугала, —