— Привет, — тихо поздоровалась я, закрывая дверь.

— Привет, — повернулся Лукас и улыбнулся. — Ты как? Мама не ругала? Она узнала, что тебя не было в школе.

— Я пока ее не встретила, — пожала плечами и села на кровать. — У меня к тебе важный разговор.

Лукас подъехал ближе, кинул телефон в кресло и взял мою руку в свои.

— Что случилось? Тебя кто-то обидел? — обеспокоенно спросил брат, заглядывая в мои глаза.

— Лукас, милый, тебе нужно до завтрашнего утра собрать вещи.

— Зачем?

— Ты переезжаешь к Сантьяго, — прохрипела я, боясь, что братик откажется.

— А зачем? — спросил он, ничего не понимая.

— Тебе родители не говорили про… про интернат? — заикнулась и опустила глаза, пряча предательские слезы.

Лукас ничего не ответил. Положив мою руку на мое колено, выехал из комнаты, зовя родителей. Я испугалась и побежала за ним. Мама вышла из своей комнаты, а папа из кабинета, тыча что-то в планшет.

— Что случилось, Лукас? — спросила мама, даже не глядя на меня. А папа так вообще не отрывается от экрана.

— Куда я еду? — зло спросил брат, не сводя с мамы глаз.

Секунда и папа отрывается от работы, мама гневно смотрит на меня, а после переводит обеспокоенный взгляд на сына.

— В интернат для инвалидов, — проскрежетала она. — Я уже оплатила. Завтра соберут твои вещи и перевезут в твою будущую комнату, а после и тебя.

Папа молча смотрел на Лукаса, словно извиняясь, а я тихо плакала из-за несправедливости. Как можно так говорить про сына? Мне никогда этого не понять! Я бы ни за что на свете не отправила своего ребенка в место, где ему будет хуже. Намного хуже…

— Значит, решили избавиться от меня? — с улыбкой на лице, спросил Лукас. — Хорошо. Я поеду.

— Нет! — воскликнула я.

— Правда? — неверяще спросила мама, а папа подавился собственным вздохом.

— Моника, я поеду, только если поедешь и ты, — повернулся он ко мне.

— Моника не может поехать! Ей школу заканчивать! — грозно сказала мама, подходя ближе к нам. — Она и так распустилась!

— Я не оставлю сестру одну с вами, — спокойно ответил Лукас, беря меня за руку. — Я не смогу быть уверен, что рядом с вами с ней ничего плохого не случится. А будь она рядом со мной, всегда будет под моим присмотром. У вас есть выбор: либо я еду вместе с Моникой, либо я никуда не еду, а Моника учиться дальше, либо…,- он замолчал и посмотрел на отца, — либо вам скоро придется меня хоронить.

— Да как ты…,- зашипела мама и дала МНЕ пощечину. — Это все ты виновата! — закричала она. — Мелкая пигалица! Дрянь малолетняя!

— Мама перестань! — впервые повысил голос Лукас, заслоняя меня собой.

Папа подошел к маме и задержал ее руку, когда она попыталась меня снова ударить.

— Перестань, — сквозь зубы сказал папа. — Это ты виновата! Из-за своей упрямости, мы может лишиться не только дочери, но и сына! — закричал папа, злобно смотря на маму. — Я тебе сказал, что Лукас никуда не поедет! И мне все равно сколько денег ты заплатила! Он мой сын и будет жить с семьей. Что-то не нравится? Собирай вещи и проваливай.

Откинув мамину руку, из-за чего та немного покачнулась, развернулся и ушел обратно в свой кабинет. Мама как вкопанная смотрела папе вслед, ничего не говоря. А я тем временем, повезла Лукаса обратно в комнату.

— Сантьяго не против, чтобы я к нему переехал? — тихо спросил братик, поворачиваясь ко мне.

— Не против. Он сам предложил, — ответила, опустилась на колени, кладя голову к нему.

Лукас начал поглаживать меня по волосам, а я вытирала слезы, чтобы не зареветь в голос от бессилия и страха, охватившего меня в тот момент, когда брат решил уехать. Мне невыносима сама мысль, что я останусь без него…

— Я не поеду к Сантьяго, — через некоторое время сказал Лукас, все еще гладя меня по голове.

— Почему? — испуганно спросила я.

— Потому что не хочу тебя бросать. Я позвоню ему и все скажу.

— А если мама все же…

— Не посмеет, — перебил меня брат. — Если отправит меня, я заберу тебя, а тогда папа выгонит маму.

— Если честно, я так устала бороться с мамой, — вздохнула и отстранилась от братика. — Хочу окончить школу и уехать с тобой далеко-далеко.

— А как же твой жених? — рассмеялся Лукас.

— Фу! Зачем напомнил? — легонько ударила его по руке. — Не хочу я за него выходить. Вот возьму и сбегу от него с тобой и Андреасом, — сказала и закрыла рот рукой.

— Что за Андреас? — прищурил глазки Лукас, самодовольно улыбаясь.

— Эм… да так, знакомый, — отмахнулась от него, пряча глаза.

— Ага-ага, — неверяще закивал он головой. — Знакомый, которого ты хочешь забрать с собой далеко-далеко… Ты его любишь, да?

Я подскочила на ноги, чувствуя, как краснею, и, пролепетав что-то про уроки, быстренько ретировалась. У-у-у-у!!! Как он так быстро догадался? Самое главное, чтобы маме и папе ничего не говорил, а то запрут в комнате и не выпустят до самого замужества. И врагу не пожелаешь!

* * *

Проснувшись утром, я была счастлива как никогда. Скоро я увижу Андреаса… окажусь в его теплых объятиях и почувствую его губы на себе, Лукас остается дома и мне не нужно будет через каждые десять минут звонить Сантьяго, спрашивая, как мой братик себя чувствует.

Покупалась, оделась и спустилась на кухню, где ПАПА завтракал с Лукасом, при этом весело о чем-то болтая. Мамы нигде не наблюдалось, чему я обрадовалась, а после расстроилась. Все-таки она моя мама…

— Доброе утро, — поздоровалась я и поцеловала папу и Лукаса.

— Доброе утро, Моника, — ответили они и дальше продолжили разговор, в который я решила не вмешиваться.

Я сделала себе бутерброд, запила соком, попрощалась и поехала к Андреасу. Точнее поехала я в школу, но, чтобы увидеть Андреаса. Я не знаю, смогу ли я преодолеть все, что предстоит, но, если рядом будет этот парень, то мне нечего боятся. Потому что рядом с ним я чувствую, что могу все.

Машина остановилась около школы. Поблагодарив водителя, я вышла и побежала к Андреасу, которого видела в окне машины. Он был как всегда прекрасен: немного взлохмаченные волосы, белая футболка, подчеркивающая все его мышцы, рваные джинсы, еле весящие на бедрах, и кожаная куртка.

— Привет, — улыбнулась я и потянулась за поцелуем.

— Привет, радость моя, — ответил парень, крепко обнял меня и накрыл мои губы своими.

Я, конечно, мало с кем целовалась, но уверена, что никто не целуется, как Андреас.