— Ну, и там, и там нужна точность. Терпение. Даже, можно сказать, свой взгляд на мир, — я обхватываю свою чашку руками, чтобы скрыть лёгкое волнение.

Кирилл смеётся коротко, но искренне, и его смех звучит тепло.

— Никогда не думал, что кто-то сравнит хирургию с искусством в живописи. Но знаете, в этом что-то есть. Особенно насчёт терпения.

— Значит, всё-таки немного художник? — подначиваю я, а он шутливо разводит руками.

— Вы меня раскрыли. Осталось только найти музу.

Я чувствую, как щёки начинают предательски розоветь, и спешно отхожу от опасной темы.

— А вам правда нравится ваша работа?

— Очень. И не всегда конечно. Иногда смены долгие, иногда люди умирают, но если удаётся сделать невозможное, — это того стоит.

Мужчина внимательно смотрит на меня.

Я киваю, не сразу находя, что сказать. Его слова звучат искренне, без излишнего пафоса, и это почему-то трогает меня.

— Кстати, а почему именно шоколадные круассаны? — вдруг спрашивает Кирилл, словно решив переключить тему.

— Это просто... комфортная еда. Как плед или горячий чай. Что-то, что всегда успокаивает, — отвечаю я, откусывая кусочек. — А вы? Почему вы их выбрали?

— Хотел вам настроение поднять, — просто говорит он, и от его слов моё сердце снова предательски ёкает.

Мы молчим, но тишина не кажется напряжённой. Это мгновение будто бы замораживает нас в этой уютной атмосфере, где на несколько минут можно забыть о том, что за пределами этого кафе всё ещё остаётся реальная жизнь.

Мы выходим из кафе, и мы направляемся к его машине. Кирилл, галантно открывает для меня дверь своего автомобиля. Пока я устраиваюсь на сиденье, замечаю, что мне начинает нравится его внимание и лёгкая доброжелательная настойчивость. После той короткой, но приятной беседы о кофе и жизни мне становится не так одиноко, как раньше.

— Мы близко, — говорит Кирилл, несколько раз проверив направление на экране навигатора.

— А вот и мой дом, — медленно отвечаю, указав на улицу, где я живу.

Когда мы подъезжаем к воротам, я с облегчением вижу, что на улице нет никого, кроме нас.

— Спасибо за кофе, Кирилл, — говорю я, поворачиваясь к нему. — Мне действительно стало немного легче.

— Рад был помочь, — отвечает он, с улыбкой. — Настя, можно у вас взять номер телефона?

— Конечно, — киваю я и диктую ему набор цифр.

Открываю дверь и выхожу на улицу, но вдруг на улице появляется машина моего бывшего мужа. Он останавливается рядом с нами и резко выходит. Его лицо искажено гневом, он идет ко мне с быстрым шагом, будто не замечая Кирилла.

— Это кто, мать твою? — его голос резко срывается, и я чувствую, как напряжение сразу же окутывает воздух.

Кирилл делает шаг вперед.

— А ты кто? — отвечает мужчина.

— Не смей говорить со мной так, — рычит муж.

Андрей смотрит на меня с яростью в глазах, но затем его взгляд смещается на меня.

— Это что, твой мужик? — его голос становится ещё более агрессивным.

Я открываю рот чтобы ответить, но вместо меня отвечает Кирилл:

— Да хоть бы и так.

— Пожалуйста, не надо устраивать сцен, — прошу бывшего.

Но понимаю, что Андрей не собирается успокаиваться. Его лицо становится ещё более красным.

— А ничего, что ты пока еще моя жена?

Я сжимаю кулаки, чувствуя, как его слова огрызаются, как застарелая боль, которой я уже почти привыкла.

— Это временно! Еще немного и нас разведут! — голос мой прерывается, но я не сдаюсь.

— Да, хрена с два, на разведут! — усмехается он, повернувшись ко мне. — Я не дам тебе развод и не позволю, чтобы моя жена и моя дочь, жили с каким то… — он еле сдерживает рвущееся наружу ругательство.

Кирилл делает ещё один шаг вперёд, не теряя самообладания. Его голос остаётся ровным, но в нём звучит ледяная уверенность.

— Я тебе сейчас врежу, — угрожающе произносит он.

Андрей поворачивает к нему голову, сверкая глазами.

— Ты кто такой вообще, а? Тебя никто не звал!

Я вижу, как Кирилл на секунду сжимает челюсть, но всё ещё остаётся спокойным.

— Настя, ты это серьёзно? — спрашивает Андрей, указывая на Кирилла.

Я вдыхаю глубже, стараясь не показывать, как сильно трясутся руки.

— Андрей, это не твоё дело. Мы давно не вместе, и ты это прекрасно знаешь.

Ты ещё моя жена, понимаешь? Жена!

— Формально, да, но ты сам знаешь, что это ничего не значит, — тихо, но твёрдо отвечаю я, поднимая голову. — У тебя глубоко беременная, другая женщина! Оставь меня в покое!

— Ты услышал? — рычит Кирилл

Андрей резко разворачивается к нему.

— Ты мне ещё указывать будешь? Это моя женщина. А это, — он показывает пальцем на особняк, — мой дом, в котором живет МОЙ ребенок!

Я вижу, как у Андрея дергается щека. Он смотрит на Кирилла так, словно готов ударить. Бывший собирается что-то сказать, но в этот момент я чувствую, как внезапная резкая боль пронзает мой живот. Сначала она напоминает укол, но затем накатывает волной, скручивая внутренности так, что я невольно сгибаюсь пополам.

— Ах... — вырывается из моих губ, и я хватаюсь за машину, чтобы удержаться на ногах.

— Настя? — Кирилл тут же оказывается рядом, подхватывая меня под локоть. В его голосе звучит тревога, он нагибается, чтобы взглянуть мне в лицо.

— Что с тобой? — резко спрашивает Андрей, но его тон уже не такой агрессивный.

Я пытаюсь вдохнуть, но боль будто парализует, она отдает в спину и ноги, заставляя меня дрожать.

— Живот... — шепчу я, чувствуя, как пот заливает виски. Голова кружится, и мир вокруг кажется размытым.

— Настя, ты слышишь меня? — Кирилл быстро переключается на спокойный, но настойчивый тон. Его руки крепко поддерживают меня, не давая упасть. — Скажи, где конкретно болит?

— Низ живота... сильно... — шепчу я, чувствуя, как слёзы начинают катиться по щекам.

— Надо в больницу, — говорит он, поднимая меня на руки так, будто я ничего не вешу.

— Ты её куда? — Андрей делает шаг вперёд, но Кирилл отрезает его взглядом.

— Отойди, — ледяным голосом приказывает он. — Если тебе не всё равно, садись в свою машину и следуй за нами.

Андрей не успевает ничего