- Прости, что говорю это так в лоб, просто подумала, что не имею права скрывать от тебя такую информацию…

- Что ещё? - запнувшись, спросила я. - Что ещё вы о ней знаете?

- Ну… Она живёт довольно обычной жизнью: работает в супермаркете, не замужем… правда, живёт с сожителем в его квартире. Теперь и Аврора живёт вместе с ними.

- Почему же она не давала о себе знать? Почему ни разу не позвонила, не сказала, что она жива и здорова? Почему она… общалась только с Авророй?

Я задала вслух свой главный вопрос, но у Сабины на него не было ответа.

- Ты хочешь с ней встретиться? - спросила она.

- Хочу, - не раздумывая ответила я, потому что мне действительно очень хотелось посмотреть в глаза женщине, которая бросила одну дочь, посчитав, что та даже не достойна мимолётного общения с ней.

Ведь раз она общалась с Авророй, значит возможность у неё была. Так почему же меня она просто вычеркнула из своей жизни? Что же я ей такого сделала?

Я помню те дни, когда отец рассказал нам, что мама ушла. Тогда я сначала не поняла, что ушла она с концами, и наивно спросила:

- А когда она вернётся?

- Никогда, - прямо ответил отец. - Она никогда не вернётся, Эмма. У неё другая жизнь, и мы ей не нужны.

Подобная прямота травмировала меня, однако отец всегда был таким. Он не юлил, не скрывал и считал, что, несмотря на возраст, мы имеем право знать правду. Он старался держаться спокойно, однако я видела, как ему больно и тяжело, и чтобы не ранить его ещё сильнее, сквозь слёзы улыбнулась и сказала:

- Ничего, пап. Главное, что мы вместе, да? Всё будет хорошо?

Отец мягко улыбнулся и погладил меня по голове:

- Конечно, всё будет хорошо. Я обещаю, что сделаю всё, чтобы вы были счастливы.

И он действительно из кожи вон лез, делая всё, чтобы мы с Авророй не чувствовали себя обездоленными. Поездки, прогулки, праздники, сюрпризы - всего этого нам хватало с лихвой.

Однако временами меня накрывала тоска. Я представляла, что сказала бы матери, если бы вдруг встретила её, думала, где она может быть, как живёт и почему совершенно не вспоминает про нас.

И вот спустя двадцать лет мне предоставилась такая возможность. Но стоя у супермаркета, где работает моя родная мать, я чувствую, как душу терзают сомнения.

Я ведь могла начать новую жизнь, не цепляясь за прошлое. Богдан, Аврора — я ведь оставила их позади, а теперь возвращаюсь назад.

Зачем? Есть ли в этом смысл? Даже если мать раскается и будет оправдываться передо мной, разве это что-то изменит? Разве смогу я простить её за то, что она просто вычеркнула меня из своей жизни?

Разумеется, нет. Тогда что я здесь делаю?

Ответить на этот вопрос я не успеваю даже мысленно, потому что дверь открывается, и из здания выходит она.

Моя мать.

Судя по всему её рабочий день окончен. Она одета в простое пальто, в руках держит потёртую сумку из кожзама и, кажется, направляется к автобусной остановке. Понимая, что она вот-вот исчезнет, я выскакиваю из машины и выкрикиваю:

- Светлана, стой!

Обернувшись, она замирает на месте и внимательно смотрит в мою сторону. Когда я приближаюсь, она вежливо уточняет:

- Вы мне? Мы знакомы?

Из груди вырывается истерический смешок.

- Серьёзно? Ты издеваешься или прикидываешься?

- Простите… - начинает она, но, запнувшись, внимательно смотрит на меня; в этот момент её глаза округляются, она зажимает рот рукой.

- Узнала всё-таки, - горько констатирую я. - Ну здравствуй... мама!

- Эмма… что ты тут… как ты тут… зачем? Почему? - слова вырываются из неё какими-то толчками, она явно растеряна и не знает, как себя вести.

- Понимаю, ты не ожидала, наверное, ещё раз меня увидеть в своей жизни. Да не волнуйся, я навязываться не собираюсь. Хочу только спросить… Почему Аврора, а не я? Чем она лучше меня? Почему ты общалась с ней, а меня забыла, будто меня и не было?

- Эмма, всё это так сложно… - тихо произносит Светлана.

- Скажи мне! Ответь! Почему? Большего не прошу!

Посмотрев мне прямо в глаза, мать вдруг спрашивает:

- Скажи честно, если бы я захотела забрать тебя к себе, уехала бы ты от отца и бабушки?

- Ты уходишь от ответа, - я повышаю голос. - Я спросила тебя, почему ты общалась с Авророй, а со мной нет? Разве я не заслужила хотя бы пары звонков в месяц?!

- Эмма… Но ведь ты сама не искала встречи со мной: за все эти годы ты ни разу не попыталась меня отыскать…

- Серьёзно? - я уже не могу сдержать рвущийся из груди истерический смех. - Ты бросила меня двенадцатилетнюю, и у тебя хватает наглости меня в чём-то обвинять?

Мать просто опускает голову. Может, боится, что в её взгляде я увижу нечто такое, что разозлит меня, а может, ей действительно нечего сказать. Или же она просто не может вслух признаться, что не любит меня.

Нет… Зря я вообще решилась на эту встречу. Да и зачем? Всё равно уже ничего не изменится, я только зря расковыряла старую рану.

Но мать всё же пытается оправдаться:

- Я поначалу не могла с тобой встретиться, Эмма, а потом просто побоялась, что ты не захочешь общаться со мной. Но ты не подумай, я следила за тобой издалека, да и Аврора мне всё рассказывала. Я знала, что у тебя всё хорошо.

- Было всё хорошо, - возражаю я. - Ты, наверное, в курсе, что выкинула твоя любимая