– Они оба порой такие упрямые… – вздохнула я, все еще вглядываясь в то, что творилось за куполом.

Конечно, и отец, и Райан – взрослые люди, умеют держать себя в руках, но на совместную тренировку они отправились впервые. Мне так и хотелось сорваться и посмотреть, что происходит за куполом, но я не стала. Вместо этого вернулась к приготовлению ужина, пробуя острый соус, который и Райан, и я так полюбили на Зарише.

На этой планете мы проверили за последние годы немало времени, помогая с проектом создания оазисов. Он завершился пару месяцев назад. Я успела полюбить пустыню, а еще больше – наши с мужем в ней ночи под россыпью звезд. За это время, не раз сталкиваясь с трудностями и опасностями, мы стали еще ближе, еще дороже друг другу, обрели полное понимание, а наши чувства засияли ярче и сильнее.

Я улыбнулась, с теплотой вспоминая это непростое, но счастливое время. Сейчас же я училась привыкать к тишине места, где мы с Райаном купили дом. Наслаждалась цветущими кувшинками у дальнего берега, стрекозами, порхающими над водой, рукой Райана в моей, когда мы неспешно гуляли вдоль озера, словно кроме нас никого и не существовало. Даже флаеры, кружащие вдали, и небоскребы Хантума на горизонте не разрушали эту романтику.

А скоро наша жизнь, я думаю, снова изменится, сделает новый виток. Я положила руку на живот, ласково погладила его.

Мама, заметив мой жест, замерла. Потом ее глаза расширились, а губы растянулись в самой счастливой улыбке, какую я когда-либо видела.

– Элен…

Мама оказалась рядом со мной, взволнованно обняла.

– Неужели? Почему молчала? Райан знает?

Я покачала головой, чувствуя, как пылают щеки.

– Сама узнала только перед вашим приездом. Еще не успела ему сказать.

Мама вновь обняла меня так крепко, что перехватило дыхание.

– Все будет хорошо, дочка, – прошептала она, будто чувствовала мое волнение. – Райан безумно тебя любит.

– Я знаю, – прошептала я, и сердце замерло при одной только мысли о нем. – Я тоже люблю его… больше жизни.

Кажется, за эти два часа разлуки я уже успела по своему мужчине соскучиться.

В этот момент дверь распахнулась, и в кухню вошли Райан и мой отец. Оба потные, взбудораженные, но… довольные.

– Ну что, дрались или мирились? – подколола мама, улыбаясь.

– И то, и другое, – папа по-дружески хлопнул Райана по плечу. – Но в итоге решили, что старые обиды – ерунда по сравнению с тем, что у нас теперь общее.

– Общее? – я подняла бровь.

Райан подошел ко мне, обнял за талию и прижал к себе. Его губы коснулись шеи, а дыхание обожгло кожу.

– Семья, – прошептал он так, чтобы слышала только я.

Я замерла, а он, кажется, почувствовал мое волнение, потому что отстранился и заглянул в глаза.

– Что-то случилось?

– Нет… – я улыбнулась. – Но нам нужно поговорить. Позже.

Он кивнул, но во взгляде читалось любопытство.

– Что у нас с ужином? – поинтересовался папа. – Нужна помощь?

– Почти готов, – заглядывая в кастрюлю с соусом, ответила мама.

Папа ласково провел пальцами по ее щеке и направился в душ. Райан, немного помедлив, тоже ушел приводить себя в порядок.

– Так и знала, что после совместной тренировки вернутся голодными и наверняка сметут со стола все, что мы с тобой успели приготовить, – весело заметила мама.

В этот момент ей позвонил дедушка, отдыхающий сейчас на Каллиастре с моим младшим братишкой Найтом. Мы отвлеклись, обмениваясь последними новостями.

Едва попрощались, как на кухне появились Райан и мой папа, и стало весело, шумно и немного суматошно. Накрывая на стол на веранде, мы болтали и смеялись. Папа украдкой целовал маму в щеку, когда думал, что никто не видит, а Райан то и дело касался моей руки, спины, плеча… как будто проверял, что я здесь, рядом. Тоже соскучился, это было понятно и без слов.

Ужин получился вкусным, я купалась в заботе мужа и тепле семьи, сумевшей собраться вместе в этот чудесный вечер.

Когда родители ушли, мы остались вдвоем на веранде. Звезды Ариаты светили так же ярко, как и в пустыне, но здесь, среди зелени и воды, все казалось еще прекраснее.

– Так о чем ты хотела поговорить? – Райан обнял меня сзади, его губы коснулись виска.

Я повернулась к нему, взяла его руки и положила их себе на живот.

– Нас теперь трое.

Он замер. Его глаза потемнели, наполнились таким изумлением, такой нежностью, что у меня перехватило дыхание.

– Элен…

Райан бережно обнял меня. Его пальцы запутались в моих волосах, а губы нашли мои в том самом поцелуе, от которого кружится голова и забываются все слова.

– Ты – мое самое невероятное чудо, – прошептал он. – И теперь у нас будет еще одно.

Райан внезапно присел передо мной на корточки, обхватил мои бедра и прижался щекой к животу. Его дыхание обжигало даже сквозь ткань платья.

– Привет, малыш, – голос Райана непривычно дрогнул. – Я твой папа. И я… – Он замолчал, потом поднял на меня сияющие, полные счастья глаза. – Я буду самым терпеливым и любящим отцом в галактике. Обещаю.

– Пока он не научиться стрелять молниями или призывать воду, – хмыкнула я, не удержавшись от смеха. – Тогда берегитесь все.

Я запустила пальцы в волосы Райана, все еще прижимавшегося ко мне.

– Ничего, я научу его ставить щиты, которые никто не пробьет, – серьезно сказал Райан.

И я знала – научит.

Он поднялся, поймал мои губы в поцелуе, медленном и сладком, как здешний закат.

– А если это девочка? – поинтересовалась, едва Райан замер, прижимая меня к себе.

– Еще одна русалочка? – озорно улыбнулся он. – Прекрасно, озеро, где ей резвиться, у нас уже есть. И вообще… – его губы коснулись шеи, – мы же не остановимся на одном. Нам нужна целая команда маленьких Уэстов, которых мы с твоим отцом напару будем учить драться!

– Райан, – рассмеялась я.

– Представляешь… – он обнял меня еще крепче, – он будет бегать по этому берегу с мокрыми ногами, оставляя следы на камнях и песке, и звонко смеяться. А мы будем сидеть вот так… и смотреть на него и на то, как закат красит воду в золото.

– Вот уж не ожидала от тебя такой романтики! – чувствуя, что растрогана словами мужа едва ли не до слез, прошептала я.

– А вечерами я буду рассказывать им сказку о прекрасной русалке, которая с первого взгляда покорила сердце грозного повелителя молний, – серьезно добавил Райан. – Элен, я так сильно, бесконечно сильно люблю