– Он бывает груб, но в целом не принимает силу и не извращается всякими бдсм штуками. Да и согласно нашему с ним уговору, он честно заплатил мне ту сумму, которую я просила вперёд. Поэтому, я не могу жаловаться. – Отвечаю, чтобы успокоить девчонок. – К тому же, вот-вот на днях мне должны отдать Еву, а это самое главное. Это того стоило.

– Да , но сколько ты ещё должна с ним быть? – всё так же аккуратно задаёт вопрос Диана.

– Я не знаю, девочки. Честно, не знаю. Прошу, мы можем закрыть тему и больше не поднимать её? Я не хочу больше говорить об этом, мне не приятно…

Девочки понимающие кивают, я беру с ним клятву, что даже под дулом пистолета, они никому не расскажут о том, что прокурор меня купил и про его персону забыть.

Возвращаюсь на работу после обеда и слышу громкие голоса. Не пойму сначала откуда, но потом понимаю, что на повышенных тонах разговаривают в приёмной. Узнаю среди них голос Антона. Не хочу подслушивать, но они настолько громко и на эмоциях ссорятся, что я не могу проигнорировать.

– Отвали уже от неё, она моя! Она согласилась выйти замуж за меня, что ещё тебе нужно знать, чтобы отстать от нас?!

– Думаешь, я не знаю, что не от большой любви она согласилась?! Сделал ей ребёнка и оставил её без право выбора!

– Антон, ради Бога, замолчи. – Дрожащий женский голос вклинивается в скандал.

Не сдержалась и подошла ближе, о чём я только думала в этом момент?!

– Она сделала свой выбор, когда оставила ребёнка и сказала мне «да». Остальное тебя не касается, не лезь в нашу семью.

Все работники прокураторы часто позволяли себе опаздание после обеда, и сегодняшний день не был исключением, потому мужчины открыто и громко конфликтовали. И всё бы ничего, но когда до меня дошло, что происходит, в груди так неприятно кольнуло и даже на долю секунды меня затошнило, но потом всё резко закончилось, когда на весь этаж заиграл рингтон входящего на мой телефон. В этот момент все затихли, а я понимая, что меня вот-вот разоблачат чуть сквозь землю не провалилось.

Дёрнулась тут же и побежала на вверх, на второй этаж. Мне нужно было всего лишь попасть в свою коморочку раньше, чем кто-либо из них выйдет и увидит меня. Сердце чуть не выпрыгивает, когда кто-то дёргает меня назад и закрывает губы ладонью. Не успеваю распознать запах, как мне в ухо предупредительно шепчут.

– Только попробуй пискнуть!

Бессонов. Его голос я бы узнала, даже если бы меня разбудили посреди ночи и спросили кому принадлежит этот голос.

Он убирает руку и затаскивает меня в свой кабинет. Закрывает на ключ.

– Тебя не учили, что не хорошо подслушивать чужие разговоры?

– Я не специально, вы сами громко говорили. – Прерывисто выдыхаю на каждом слове. Он меня сильно напугал.

– Думаешь самая умная? Я прекрасно знаю, в каком месте заборохлил твой древний телефон.

Мне нечего ответить на брошенные уверенным тоном слова. Стою и пытаюсь успокоить сердцебиение.

– Зачем вы заперли дверь? Откройте, я хочу уйти?!

– А я хочу тебя!

– Что? Вы же не серьёзны?

– Почему же?

– Здесь? Прямо сейчас? – когда понимаю, что он совсем не шутит, паника подступает к горлу. Меня начинает немного трясти от понимания, что мы это будем делать здесь. Я к такому точно не была готова. Я итак еле привыкла к близости с ним в его квартире, где о нас никто не знает и никто не слышит, как он заставляет меня стонать его имя. Сглатываю и последний раз делаю попытку достучаться до здравого смысла. – Н-нас могут услышать…

Оглядываюсь и обнимаю себя.

– Не услышат. – Говорит уверенно и надвигается.

Без церемоний тянет вверх мою юбку и рвёт капроновые колготки, а после отодвигает в сторону мои трусики. Толкает меня к стенке и высвободив из синих брюк свой член резким движением входит в меня. Без всякого прелюдия. Зажмуриваюсь и чуть не плачу от такого обращения. Впервые за всё время, что сплю с ним почувствовала себя безвольной куклой, проституткой, которой пользуются словно вещь купленную из магазина для взрослых. От этих мыслей и обиды за себя, слёзы сами собираются в глазах.

Он держит меня на весу, грубо беря меня. Дышит тяжело и рычит, наказывает за чужие ошибки. Я это чётко понимаю, когда из его уст вылетают следующие слова:

– Вы все продажные. Только и умеете раздвигать ноги.

Мучает меня ещё некоторое время, а после бурно кончает в меня. Отдышавшись, он выходит из меня и ставит на пол. Но то ли у меня ноги затекли, то ли я от шока не отошла, не могу стоять. Ноги подкашиваются и слава Богу, прокурор ловит меня. Честно говоря такое впервые. Раньше он бы и не подумал проявить ко мне хоть капельку внимания. А тут поймал, не дал позорно упасть к его ногам.

Несколько мгновений и я нахожу в себе силы и стоять самостоятельно, но мой шок так и не проходит. Я чувствую, как его семя выходит из меня и пачкает мои внутренние бёдра.

– Ты в порядке? – Бессонов хмурится, когда понимает, что только что сделал и переводит взгляд на мои ноги.

Я интуитивно сжимаюсь. Хочу одернуть юбку.

– Подожди.

Голос хриплый, но уже в нём нет той агрессии, которая сочилась в его словах и действиях, когда он брал меня грубо.

Выдвинув ящик из своего рабочего стола, он вынимает пачку салфеток. Берёт несколько и возвращается ко мне. Старается аккуратно очистить меня. Закончив с делом, он сам спускает вниз мою юбку и заглядывает в мои глаза из которых во всю уже стекают слёзы. А я даже не пытаюсь скрыть их. Впервые стало всё равно на то что я показываю свою слабость. Пусть видит до чего доводит меня. Я хоть и продалась ему, но точно не заслуживаю такого.

Он ещё больше хмурится, обеими руками берёт моё лицо и прислонившись лбом к моему устало выдыхает.

– Не плачь. – Он впервые касается меня нежно. Стирает слёзы и гладит большим пальцем щёки. Касается губ, которые не получили сегодня ни одного поцелуя. – Я больше не сделаю тебе больно.

Он отрывается от меня и направляется к своему столу. Достаёт