- И пижаму теплую возьми! – подсказывает он, вернувшись через пять минут. – Если электричество зимой отключают, мы, конечно, топим, но бывает и прохладно.

Разобравшись с одеждой, заходим в хозяйственный, где я стараюсь выбрать самые недорогие вещи. Расческа, зубная щетка, мочалка и дезодорант. Все равно, по моему мнению, выходит накладно.

Мне ужасно неудобно заставлять людей, явно не кидающих деньги на ветер, так на меня тратиться.

В дополнение к вещам дядя Дима покупает большую сумку, в которую мы складываем все мои обновки.

- Вот теперь похоже, что мы тебя не украли, а просто из города привезли, - довольно говорит он, укладывая увесистую сумку в багажник.

Стас уже вернулся с покупкой и прикручивает новые дворники на положенное им место.

На этот раз на заднее сидение отправляют меня.

За окном стремительно темнеет, и я зеваю, порядком устав от бесконечной дороги.

Спину ломит весь день, но главное, что сердце не беспокоит.

- Ты поспи, Лизавета, - говорит дядя Дима. – утром как раз на место уже и приедем.

Я устраиваюсь на заднем сидении, подложив под щеку ладонь, а ноги оставив внизу.

Ловлю себя на мысли, что уже привыкла к дорожной тряске.

По крайней мере она совсем не мешает мне очень быстро заснуть даже под бодрую музыку, доносящуюся из радио.

- Лизавета подъем! – будит меня голос дяди Димы.

Я сажусь, потягиваясь на своем сидении.

Тру не желающие разлипаться глаза.

На улице уже рассвело, а мы едем по какому-то населенному пункту. Вокруг дороги стоят одноэтажные частные домики за заборами. И до моего слуха доносится петушиное ку-ка-ре-ку.

- Значит так, - говорит дядя Дима, - запоминай! Летом ты приезжала в Краснодар. Там познакомилась со Стасом. Вы друг в друга влюбились. Все дела. А осенью ты ему сообщила, что ребеночка ждешь. Вот он за тобой и поехал. Вы в Питере сразу и расписались. Поняла?

- Что?

Вот такую легенду они мне приготовили? Перевожу растерянный взгляд на Стаса. Тот сидит смущенный и смотрит куда-то в сторону.

- Приехали! – объявляет дядя Дима, въезжая во двор одного из домиков.

Нам на встречу выходит полная женщина лет пятидесяти в наспех накинутой на плечи кофте.

Она бросается обнимать вышедшего из машины Стаса.

- Сынок! – она целует парня в лоб, наклонив к себе его смущенное лицо. – Да куда ж ты делся-то? Разве можно так? Ничего никому не сказав?

- Здравствуй, Люба, - говорит Дядя Дима.

- Здравствуй, брат, - отвечает женщина.

- Мы тебе невестку привезли, - ошарашивает женщину дядя Дима. – Встречай!

Она переводит на меня совершенно обалдевший взгляд.

- Горе-то какое! – заявляет моя новая свекровь.

13

- Городская она что ли, невеста твоя? – спрашивает мама Стаса, придирчиво осмотрев меня с ног до головы.

- Городская, - отвечает дядя Дима вместо оробевшего Стаса. – Только ты уши прочисти, Надежда! Говорю же – невестка! Расписались они уже.

- Горе вы мое, горе! – снова принимается причитать мама Стаса. – Ну кто так делает?! Почему не по-людски так, а? Я что настолько плохая мать, что на свадьбу единственного сына не пригласили? Сыночек, ну чего ты молчишь? Растила тебя, растила! А ты…

Она машет рукой на Стаса, а бедный парень всё ниже опускает голову.

- Ну что ты заладила? – сердится дядя Дима. – Организуем мы тебе свадьбу, в чем проблема? Просто до ЗАГСА ехать не нужно. Всего и делов.

- Да чтоб вам, мужикам бестолковым, пусто было! – не может сдержать обиды женщина. – Ты-то чего молчишь? - это она уже ко мне обращается. - Неужели и тебе не важно, как единственную в жизни свадьбу праздновать?

- Э-э-э… - быстро пытаюсь сообразить, что ответить. – Ну, любовь ведь главное, а свадьба – это уж как получится…

- А ты, значит, сына моего любишь? – строго спрашивает меня новоиспеченная свекровь.

Я краснею и теряюсь окончательно. Ну не привыкла я с такой легкостью врать.

- Что ты пристала с вопросами к девочке? – одергивает сестру дядя Дима. – Вот такой ты свекровью будешь, Надежда? Ты Лиза не стесняйся, если что, приходи ко мне жаловаться. А ты Надежда знай, что есть кому за нее заступиться.

- А что кроме тебя и защитников нет? – спрашивает мама Стаса, глядя на меня искоса. – Где родственники твои, чудо ты наше нежданное?

- Сирота она, - отвечает за меня дядя Дима.

- Уж не немая ли, сирота, а?

Я кашляю, чтобы прочистить горло.

- Здравствуйте, - стараюсь говорить почтительно, - Надежда…

- Надежда Константиновна!

Мама Стаса расправляет спину и поднимает подбородок повыше.

Ох как мне все это не нравится! Безумно неудобно обманывать ни в чем не повинную женщину.

- Здравствуйте, Надежда Константиновна, - повторяю я.

- Ну здравствуй! – мама Стаса даже снисходит до вымученной улыбки. – Как, говоришь, зовут-то тебя, золотце? Лизой?

- Лизой ее зовут, - ворчливо поясняет дядя Дима. – Лизаветой. Долго ты нас еще на холоде будешь держать, Надежда?

Вслед за мамой Стаса мы идем в дом.

А дальше начинается настоящий дурдом.

Надежда Константиновна накрывает нам на кухне завтрак на скорую руку, а сама куда-то исчезает.

И не успеваем мы допить чай, как дом наполняется толпой каких-то людей.

Незнакомые женщины подходят ко мне здороваться одна за другой.

Стаса хлопают по плечу, поздравляя с женитьбой.

Меня расспрашивают о деталях наших отношений, и приходится выдумывать их на ходу.

- А вы, наверно, познакомились в ресторане, где Стас официантом летом подрабатывал? – спрашивает меня одна из многочисленных тетушек.

- Да, - вру я уже почти уверенно, - я тоже работала там официанткой.

Краем глаза вижу, как Стасу наливают стопку. Он чокается с мужчинами, и, выдохнув, они опрокидывают в себя прозрачную жидкость.

Мужчины вообще очень быстро куда-то деваются.

Не успеваю я и глазом моргнуть, как остаюсь наедине с женщинами.

Они увлеченно обсуждают мою свадьбу со Стасом, которую уже решили отпраздновать завтра.

Моего мнения по этому поводу никто не спрашивает, поэтому решаю просто расслабиться и сдаться судьбе.

Не знаю, зачем дядя Дима решил устроить все именно так, но спорить и раскрывать себя, думаю, опасно.

В конце концов свадьба не может быть настоящей, ведь по документам я