— Дорогой мой, мне пришлось стать фавориткой короля, — нерешительно начала она. — Это случилось во время подавления восстания герцога Монмута, после того как погибла графиня Сара. Я была в ужасе от всего происходящего, и во мне все зрело желание прекратить кровопролитие любой ценой. Решение отправиться в Лондон и просить милосердия у его величества пришло само собою, тогда оно казалось мне самым правильным и верным.

— Но я ведь просил вас — ни под каким предлогом не приближаться к королю и не показываться ему на глаза! — гневно воскликнул граф Кэррингтон. — Вы прекрасно знали, что Яков к вам неравнодушен.

— Ах, я тогда совсем потеряла голову! — заплакала девушка. — От вас не было никаких известий, каждый день происходили жестокие казни, бедная графиня Сара оказалась зверски замученной. Прежний мир рушился на глазах, и мне думалось, стоит только пасть к ногам короля и просить его о великодушии, и тогда все вернется на круги своя и кровавому кошмару наступит конец. Его величество согласился выполнить мою просьбу, но не бескорыстно, и мне пришлось стать его любовницей.

— Яков не пожелал проявить благородства по отношению к вам, зато вы сегодня старались изо всех сил, вербуя сторонников этому мерзкому тирану, — с едкой иронией заметил ее жених. — Поэтому я очень сомневаюсь в вашей искренности, моя дорогая.

— Его величество очень изменился, Альфред! — с жаром воскликнула девушка. — Он раскаивается во многих своих поступках, изъявляет желание прислушиваться к чужому мнению, и даже согласен с тем, что нужно проявлять веротерпимость. Прошу тебя, откажись от мести ему. Он старый, больной человек, который заслуживает понимания и снисхождения. Иногда все нужно начать с чистого листа, предав забвению старые обиды для того, чтобы не умножались новые!

— Его преступления таковы, что не могут остаться без возмездия, — сурово ответил ей непреклонный Альфред Эшби. — Не проси меня за него, чтобы не умножать моего гнева. Я и так вряд ли когда-нибудь забуду о том, что ты была наложницей сего омерзительного старика.

— Тем не менее, Яков оказался более великодушным, чем ты, Фред, — не отступала его невеста. — Я жестоко обманула его величество, когда бежала от него к тебе, но он не только простил меня, но сделал все возможное, чтобы вырвать меня из лап смерти, когда я опасно заболела. Суди же сам, могу ли я не быть благодарной ему. А вот ты, Альфред, не желаешь быть снисходительным даже к моей женской слабости, которая часто сбивает меня с истинного пути. Неужели ты так мало любил меня, чтобы начисто предать забвению все то, что было между нами? — тоном ласкового упрека добавила она.

Альфред Эшби слушал свою невесту, слушал, и не верил своим ушам. По словам Мейбелл оказалось, что она и король Яков являются чуть ли не святыми людьми, а он, обманутый жених и преданный любовник, является жестоким, несправедливым эгоистом, которому надо объяснять элементарные вещи. Поразительное лицемерие для юной женщины, притворяющейся кроткой, невинной овечкой! Альфреда так и подмывало высказать все то, что он думает по этому поводу и навсегда отказаться от обманщицы, разбившей ему сердце! Однако, на свое горе, он чувствовал, что сделался пленником любви к этой сероглазой чаровнице, и эта любовь является сильнее его самого и всех его принципов. Граф Кэррингтон скрипнул зубами, когда осознал, как сильно ему хочется, чтобы слова Мейбелл о ее любви к нему оказались правдой. И, сделав над собой усилие, он глухо произнес:

— Хорошо, Мейбелл, я прощу тебя, или вернее прощу, если ты докажешь истинность твоей любви ко мне, о которой ты так много говоришь, когда поможешь мне захватить в плен короля Якова. Мои агенты донесли мне, что он со своим семейством собирается бежать во Францию. Ты должна сказать моему человеку, который свяжется с тобой, дату этого бегства, и тогда, даю тебе слово, ты непременно станешь моей женой.

— Фред, я не могу совершить такого предательства по отношению к его величеству! — в ужасе охнула Мейбелл.

Граф Кэррингтон снова с силой сжал тонкое запястье девушки и со злостью прошипел:

— Тебе придется повиноваться мне, Мейбелл, иначе ты крупно пожалеешь. В последний раз спрашиваю, — ты поможешь захватить мне Якова Второго?

У Мейбелл не было сил возражать своему жестокому возлюбленному, и она только покорно кивнула ему головой в знак согласия. Удовлетворенный таким ответом девушки Альфред Эшби проводил ее до кареты, и на прощание сказал ей ждать от него известий.

Мейбелл забилась в угол кареты, и всю дорогу пыталась понять, что ей теперь делать. Никогда она еще не находилась в таком смятении чувств, как сейчас. Альфред снова вернулся к ней, но какую цену он потребовал от нее за свое возвращение, — господи, боже мой! Разве может она предать своего короля его врагам, которые только ждут возможности учинить над ним жестокую расправу⁈ Но если она не сделает этого, то потеряет Альфреда и тогда жизнь утратит для нее всякий смысл. Сердце у Мейбелл упало, когда она представила себе эту ужасную картину. Граф Кэррингтон, вот кто являлся для нее ее истинным повелителем, чьему слову она не смела перечить, и ей оставалось только покорно исполнить его волю. И все же, если ей придется стать виновницей смерти Якова Второго, муки совести отравят ей все ее земное существование, — Мейбелл не сомневалась в этом. Может ли она вообще пережить казнь короля, которому отдала в последнее время столько нежных чувств и переживаний, обмануть безграничное доверие Марии Моденской? Великий грех обманывать людей, которые видят в тебе свою последнюю спасительную соломинку. Девушка представила себе нежное личико маленького принца Джеймса, которого она так часто с умилением брала на руки в предчувствии будущего рождения своего ребенка; неужели она будет способствовать тому, чтобы это невинное дитя заточили в тюремную камеру⁈ Мейбелл содрогнулась и поняла, что этого она никогда не допустит. Кроме земной любви, полной чувственных удовольствий есть любовь небесная, полная сострадания и милосердия, какой она любила Якова и его близких, и юная леди Уинтворт сделала свой выбор. Она спасет короля Якова и его семью, пусть даже при этом она потеряет мужчину, ставшего главной любовью ее жизни, а ее сердце разобьется на мелкие кусочки.

Приняв такое решение, Мейбелл дала кучеру приказ ехать к управляющему торгового