Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 112

Котята тоже наслаждались вниманием, и Соболя, в частности, часто приходилось возвращать назад в корзину.

Во время их странствий Белла заметила несколько изменений. В большой вяз возле Пиджли ударила молния, а возле Бакстон Троуп кто-то построил красивый дом. Когда они остановились в этой деревне, чтобы навести справки о кошке-кролике, то решили разделиться: Белла направилась к нескольким женщинам, собравшимся посплетничать, а Торн зашел в трактир, чтобы поговорить с мужчинами.

Они были хорошей командой.

Белла невзначай спросила, как давно построили этот красивый дом, отметив, какой он изысканный. Вскоре она узнала о нем все, но это не было основной ее целью. Это был первый шаг к тому, чтобы расспросить о других примечательных домах в округе и о том, можно ли их посетить. Она хотела разузнать все о Карскорте и Огастусе.

Но, услышав упоминание Карскорта, одна крепкая женщина пробормотала:

– Мерзкое место. Мерзкое, как и все его жильцы.

Белла могла бы согласиться, но боялась, что разговор на эту тему может заставить женщину замолчать.

– Дом старый? – спросила Белла.

– Старый, мадам? Нет. Ему не больше ста лет.

– И он всегда принадлежал одной семье?

– Семье Барстоу? Не имею понятия, мадам.

– Они поселились там во времена Кромвеля. Круглоголовые[11], – прошипела пожилая худая женщина, вступив в разговор.

– Раньше там жила семья роялистов, де Брили, но никого не осталось. Или никто не вернулся, так что Барстоу сохранили его в своей семье.

Это однозначно расценивалось как кража.

Белла никогда не подозревала, что неприязнь к ее семье уходит так далеко в прошлое, но провинция хранила эту память. Все события прошлого века – обезглавливание короля, долгая тирания парламента, когда все радостные традиции были запрещены, и возвращение монархии – все это здесь помнили и по сей день.

– Полагаю, что теперь в семье царит роялизм, – сказала она, пытаясь сгладить напряжение в разговоре.

– Возможно, – сказала крепкая женщина, – но у них все еще холодные, круглоголовые сердца. Сэр Огастус выпорол Эллен Перкинс за развратное поведение, а она всего лишь вдова со своими нуждами.

– А что сделали с мужчиной? – спросила Белла.

– Его оштрафовали. – Женщина резко рассмеялась. – У Эллен не было денег, чтобы заплатить штраф. Но в любом случае меру наказания выбирал сэр Огастус.

– А старого Натана Готобеда он посадил в колодки за то, что тот продавал товары в воскресенье, – сказала пожилая женщина. – Хотя он никому не причинял этим вреда.

– Говорят, сэр Огастус был вне себя от ярости, что никто ничего так и не бросил в старика, – сказала молодая женщина с младенцем на руках.

– Вот почему он редко на кого надевает колодки, – сказала пожилая женщина. – Обычно это штраф или порка, если ты каким-то образом перешел дорогу сэру Огастусу Барстоу.

Белла услышала тихое ругательство в конце этих слов, но женщина не решилась сказать это громко и зайти так далеко в разговоре с незнакомкой. Когда Белла снова присоединилась к Торну возле кареты, она чувствовала, каким тяжким грузом легла на нее репутация ее семьи.

– Как найти в себе силы, чтобы убить его? – спросила она.

– Вам тоже рассказали о нем, не так ли?

– А что рассказали вам?

– О его всепоглощающей жестокости. Особенно по отношению к тем, кто выпивает, играет в азартные игры или ведет себя развратно. Интересно, все судьи настолько же суровы к тем, кто повторяет их собственные грехи или даже те грехи, которые они хотели бы совершить?

– Я бы предпочла, чтобы они занялись самобичеванием, – сказала Белла.

– Аминь. У него здесь явно нет друзей, но никто не упоминал о его лицемерии. Что насчет женщин?

– Ничего.

– Плохо постарались. Вас кто-нибудь узнал?

– Не похоже. Я не думаю, что это в принципе возможно, только если я столкнусь с кем-то, кто хорошо меня знал. И даже в этом случае, кроме как для моей семьи и слуг Карскорта, любые воспоминания обо мне давно остались в прошлом.

– Тогда нам следует избегать местности вблизи Карскорта, – сказал Торн, усаживая ее в кресло.

– Там нам все равно не удастся что-то выведать об Огастусе. Люди полностью зависят от него, бедные души.

Они продолжали продвигаться по окраинам владения семьи Барстоу, расспрашивая о кошках-кроликах, но при любой возможности упоминая семью Барстоу и Карскорт. Неприязнь выказывали иногда явно, иногда едва уловимо, но выказывали всегда. Она была связана с Огастусом, но брала свое начала еще от ее отца. Неприязнь была направлена также и на ее сестру Люсинду, чья благотворительность, очевидно, заключалась лишь в том, чтобы посещать самых бедных людей и читать им лекции об их никчемности. Белла же надеялась, что благотворительные визиты Люсинды включали в себя суп и теплую одежду.

– Я чувствую себя запятнанной, – сказала она, когда они ехали в другую деревню. – Возможно, я такая же, как и они. А моя жажда мести – доказательство этого…

Он приложил палец в перчатке к ее губам и дернул за поводья, показывая лошади, что необходима остановка.

– В этом нет ничего порочного.

– Отмщение – Мое, и Я воздам?

– Бог помогает только тем, кто помогает себе сам. Кстати, о помощи себе…

Он прикоснулся своими ладонями к ее лицу, а затем наклонился и поцеловал.

Это был очень нежный поцелуй – не робкий, а уважительный. Даже не столько нежный, сколько ласковый, и это растопило сердце Беллы. Ее веки опустились, и она почувствовала его теплые губы. Услышала пение птиц и уловила дуновение ветерка, которые, казалось, добавляли волшебства этому моменту.

Торн отстранился, и Белла открыла глаза.

– Спасибо, – сказала она, не задумываясь.

– Спасибо, – ответил он с милой улыбкой.

До этого момента она не представляла, что капитан Роуз может так мило улыбаться.

– Изменчив, как море, – пробормотала она.

– Что?

– Вы сказали так о себе. Той ночью, в «Компасе», когда мы оба были пьяны.

Казалось, он не понимает, о чем идет речь.

– Возможно, вы были пьянее, чем казались. – Белла хихикнула, чувствуя себя невероятно счастливой.

– По всей видимости, да. И да, я такой. Изменчивый. Я предпочитаю думать об этом как о многогранности, но, возможно, лишь обманываю себя.

– Многогранность – это как камень. А он твердый. Я предпочитаю изменчивость, она как море.

– Вы явно не сталкивались с морским ураганом. – Он рассмеялся, затем взял вожжи, и они поехали дальше.

«Может быть, раньше и не сталкивалась, – подумала Белла, – но прямо сейчас – определенно».

Торн старался сохранять спокойствие, но он был зол на Калеба за то, что тот придумал определение «изменчивый», не сказав ему об этом.

Это просто смешно. На

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 112