Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 80

Под его руководством ее знания, понятливость, чуткость многократно возросли.

Она остановила взгляд на его лице, украдкой оглядела всю его полускрытую темнотой фигуру, такую массивную и вместе с тем элегантную. Ее внимание привлекла бриллиантовая булавка в его галстуке, мерцавшая в тусклом свете звезд.

Теперь Антония не сомневалась, что сумеет стать ему идеальной супругой – именно такой, какую он хотел, в какой нуждался и какую, без всяких сомнений, заслуживал. Она постоянно чувствовала его поддержку. В каждом его слове и поступке проявлялось его чуткое внимание, не переходившее границ приличий.

По крайней мере, на публике.

Глаза ее задержались на бриллиантовой булавке…

Его поведение наедине не вписывалось в ее представление о традиционных отношениях между супругами в свете. До тех пор пока она не признала существование такой очень приятной вещи, как страсть. Раньше она не ведала ни о чем подобном, но отныне именно страсть овладевала ею всякий раз, как они оставались наедине. Антония наконец-то признала, что это было неотъемлемой частью их отношений – ведь она, в конце концов, уже не была больше девочкой, а стала взрослой чувственной женщиной.

При этой мысли по ее спине легко пробежали мурашки. Она резко выпрямилась и перевела взгляд на проплывающий за окном городской пейзаж.

Несмотря на то что ей временами внезапно делалось трудно дышать и сердце начинало биться часто-часто, Антония не была столь наивна, чтобы путать любовь и страсть. Слова Филиппа, сказанные три дня назад в парке, непринужденные и откровенные, неожиданные, позволяли заглянуть в будущее. Но даже самые пылкие молодые барышни – например, Катриона – не приняли бы его признание за настоящее объяснение в любви. Филипп просто подтвердил, что испытывает к ней симпатию и ему приятно быть в ее обществе.

Это ее несколько удивило. Антония снова посмотрела из-под ресниц на его неподвижную фигуру напротив. Ей представлялось, что для мужчины с его репутацией другие женщины и дамы должны были оставаться более предпочтительной компанией.

Может быть, он исправляется? Интересно, каково это – убедиться, что именно она способствовала произошедшим в нем переменам?

В душе Антонии пробудилась надежда. Однако она расправила плечи и решительно подавила ее. Это не входило в заключенную между ними сделку и не являлось частью общепринятого в свете брака. Это вообще, признаться, никак ее не касалось.

Какая-то часть ее язвительно смеялась, но Антония не обратила на это внимания. Ее цель – она еще раз строго напомнила себе – стать идеальной супругой, не создающей мужу излишних трудностей за пределами подведомственной ей сферы.

Твердо сосредоточившись на этой мысли, она вошла в холл Рутвен-Хаус. Еенриетта и Джеффри уже стояли на лестнице, поглощенные беседой. Улыбнувшись Каррингу, Антония скользнула в библиотеку.

Устроившись в своем обычном кресле, Антония обратила взгляд на кушетку напротив камина. Она появилась здесь с неделю назад, и с тех пор каждую ночь Филипп увлекал ее туда, а потом и в свои объятия. Сурово оборвав воспоминания, она напомнила себе, что нет ничего примечательного в поцелуях помолвленной пары.

Золотисто-зеленые глаза Антонии потемнели от захлестнувшего желания, она затрепетала.

Филипп замешкался в дверях – Антония слышала, как он разговаривает с Каррингом. Потом он шагнул в комнату и встретился с ней глазами.

– А вы прекрасно освоились в обществе! Я всегда знал, что вы способная ученица. – Изящно склонившись, он поворошил поленья в камине. В бликах пламени его каштановые волосы приобрели бронзовый оттенок, каждый локон заблестел словно глянцевый.

Антония с безмятежной улыбкой откинулась в кресле.

– Ведь у меня был замечательный учитель, разве не так? Сомневаюсь, что в одиночку смогла бы так храбро выступить против драконов.

Филипп распрямился и приподнял одну бровь.

– Вы мне льстите, моя дорогая.

Стук в дверь возвестил о приходе Карринга со стаканом молока. Антония с улыбкой взяла его. Карринг налил Филиппу его бренди и вышел, оставив их наслаждаться напитками.

С присущей ему грацией Филипп опустился в кресло у камина. Наступила тишина. Антония с удовольствием чувствовала, как теплое молоко изгоняет напряжение, сковавшее плечи. Покой медленно окутывал ее. Она смежила веки.

Филипп, задумчиво покачивая бокал в руке, неторопливо разглядывал ее. Его глаза скользили по ее обнаженным плечам, по тяжелым складкам роскошного вечернего платья, сшитого из бледно-зеленого шелка – кстати сказать, всего несколько часов назад оно заставило многих женщин тоже позеленеть. Антония не надела на бал жемчуг, и ее шея и кремовая кожа над глубоким декольте остались соблазнительно неприкрытыми. Даже не украшенные никакими драгоценностями, они привлекали больше взглядов, чем бриллианты леди Дарси-д'Лайсл. В мягкой округлости ее грудей чувствовалась нетронутая невинность, останавливающая нескромные комментарии мужчин.

Филипп беспокойно шевельнулся в кресле. Антония моргнула.

– Что случилось?

Филипп медленно поднял бровь.

– Я уже готов признать, что женщинам с вашими данными следует запретить показываться на публике без драгоценностей.

Его глаза переместились ниже, и Антония безошибочно поняла смысл сказанных слов. Кожа ее запылала огнем.

– Вот как? – Решив не выдавать своего смятения, она как можно спокойнее отпила молоко.

– Несомненно. – Он решительно поставил свой бокал, встал и подошел к столу. Секундой позже, когда он обернулся, в его руках была бархатная коробочка.

Поставив бокал на столик, Антония перевела широко распахнутые глаза с коробочки на его лицо:

– Что?..

– Подойдите, встаньте перед зеркалом. – Он за руку поднял ее с кресла.

Сильно взволнованная, Антония выполнила его просьбу.

– Чур, не подсматривать, – велел он, когда она попыталась заглянуть через плечо. В следующий миг он отбросил коробочку на кушетку и поднял над ее головой руки, в которых сверкала нитка драгоценных камней.

Антония взглянула – и у нее перехватило дыхание.

– Изумруды от Эспри! А я все гадала, кто же их купил, – пораженно прошептала она.

– Это был я. – Филипп опустил ожерелье ей на шею и нагнулся, чтобы застегнуть замочек. – Они просто созданы для вас – только вам и надлежит их носить.

Не отрывая глаз от отражения в зеркале, Антония поднесла пальцы к камням:

– Я… даже не нахожу слов. – Она поймала в зеркале взгляд Филиппа, и ее улыбка невольно увяла. – Филипп, я не могу его носить. Пока что.

– Знаю. – Он положил руки ей на плечи и нежно сжал их. – Храните их у себя, пока не вернемся в усадьбу. Вы наденете изумруды на бал, который мы дадим в честь нашей свадьбы. Это мой вам подарок к главному событию в нашей жизни.

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 80