— Его супруга ждет второго ребенка. Он не мог оставить ее одну, — ответила Ниниана.

— Великолепно, что все так хорошо обернулось, — закончила разговор королева.

Ниниана сообщила о беседе с ней графу, когда они опять остались одни в своей общей спальне.

— Кажется, действительно все очень хорошо обернулось, — повторила она. — Даже король проявил к Анне Австрийской невиданное до сих пор внимание и дружелюбие. Каким благом явилось рождение маленького Людовика и появление законного наследника престола! Каким властителем станет этот всеми приветствуемый мальчик?

— Будем надеяться, что он унаследует от отца справедливость и силу духа, а от матери — внешность и обходительность. Тогда…

— …и тогда он разобьет столько же женских сердец, этот крохотный Людовик XII, сколько разбил его дед, — вмешалась Ниниана. — Его судьба в Божьих руках. Мы останемся в Париже?

— Вы хотите остаться в Париже, моя прекрасная возлюбленная?

— Мне все равно, где жить, если я буду знать, что вы рядом. Кардинал не предложил вам поработать на него?

— В данный момент не нужны интриги и тайны для защиты короны, моя дорогая. Его Высокопреосвященство больше заинтересован в вине, которое он получит от нас, чем в других моих способностях. Мы можем целиком посвятить себя совместной жизни…

Ниниана облегченно опустилась на подушки и посмотрела на супруга. Она приподняла плечо так, что широкая бретелька ночной рубашки соскользнула с него и открыла напрягшийся сосок. Это невольно участило дыхание графа, заставило его приподняться и наклониться к ней.

— Как хорошо, — промурлыкала она, довольная своим успешным действием. Значит, в его сердце не осталось никого из благородных и элегантных дам, которых было много на балу. Но она хотела более веских доказательств. Словами и делом.

— Я не могу дождаться, месье граф, когда вы займетесь мною. Почему бы вам не начать?..

А затем были только смех и любовь, сопровождавшие Ниниану с тех пор, как она вручила свою жизнь в его сильные руки, защищавшие и обнимавшие ее.