– Мне тоже не хватает его, мама… Но мы должны жить дальше. Он хотел, чтобы мы жили дальше и были счастливы… Ради памяти о нем, – нежно произнесла Вивиан, и, чтобы не заплакать, промокнула уголки глаз своим расшитым носовым платком.

– Вчера я была на его могиле и принесла ему свежие цветы. Памятник, который вы с твоим супругом поставили на могиле, такой красивый… Наш мальчик был бы рад узнать, что для него вытесали такого прекрасного ангела… Но прости меня, я не намеревалась заставить тебя грустить в такой прекрасный день… С Днем Рождения, моя дорогая! – Миссис Харрисон крепко обняла Вивиан и поспешила найти своих супруга и дочь.

«А где мои собственные проказники? Нужно найти их: ужин будет подан совсем скоро» – подумала хозяйка дома и вышла на широкий каменный балкон, с видом на парк.

В парке, вокруг одного из фонтанов, играли в догонялки герцог Найтингейл и огненоволосая четырехлетняя девочка, как две капли воды похожая на его супругу.

– Фицуильям и Беатрис! Время ужинать! Вы же не хотите, чтобы все самое вкусное съели без вас, мои дорогие? – лукавым тоном крикнула им Вивиан.

– Будем сию же минуту! – отозвался герцог Найтингейл и, наперегонки со своей дочерью, поспешил к парадным дверям.

Широко улыбнувшись, Вивиан проследила за тем, чтобы ее супруг и дочь исчезли в доме, а затем, с радостью в сердце, увидела черную карету, въезжающую в парк. Когда карета подъехала к замку, и из нее грациозно вышла тетя Беатрис, одетая в ярко–синий дорожный костюм, Вивиан окликнула свою тетю и одарила ее широкой, полной счастья улыбкой, и та ответила ей тем же.