Я говорю об этом совершенно буквально и могу привести в пример десятки тупых, рискованных, эгоистичных поступков, на которые доводилось идти, чтобы пополнить запасы. Как-то раз, во время редкого вынужденного воздержания, я решила подавить нарастающую тревожность, отправившись в небольшую вылазку в Никельтаун (названный так потому, что за пять долларов[17] там можно было приобрести пакетик с травкой, которой хватило бы на один-два косячка). Я чувствовала себя как турист, закупающийся на рынке с завышенными ценами; знала, что меня обдерут, но на мне просто шкура горела – хоть что-то было лучше, чем ничего. Когда я, голодная и нервная, вернулась домой и вскрыла пакетик, то обнаружила в нем сосновые иглы. Я рвала и метала, перебудила всех соседей по квартире (решивших напиться в стельку, чтобы заснуть) и, наконец, решила ехать в городок и разобраться с этим делом! Мне было тогда, кажется, девятнадцать или двадцать, у меня не было никаких средств ни для нападения, ни для защиты, однако меня переполняли возмущение и отчаяние, поэтому я поехала туда. Далеко за полночь я оказалась на месте: на улицах ни души (подозреваю потому, что уже нечего было продавать, хотя на тот момент мне казалось, что кто-то просто от меня прячется). Я остановилась на перекрестке, включила дальний свет и стала сигналить. На меня кричали из окон, но я в ответ только кричала: «Травку мою мне верните! Быстро!» Это продолжалось какое-то время, пока в мою машину не полетели бутылки и камни. В общем, я двинула прочь, вся в слезах, снедаемая глупой злостью и обидой, неспособная увидеть что-либо, кроме собственных желаний. Этот случай научил меня запасаться неприкосновенной заначкой на такой экстренный случай.

Почему конопля особенная?

Если алкоголь с фармакологической точки зрения подобен кувалде, а кокаин – лазеру (именно так они и действуют), то марихуана – как ведро с красной краской. Это сравнение верно минимум по двум причинам. Во-первых, дело в ее хорошо известном свойстве: заострять детали стимулов, поступающих из окружающей среды. Музыка под марихуаной становится классной, еда – вкусной, шутки – уморительными, цвета – насыщенными и т. д. Во-вторых, ее эффекты не назовешь ни точными, ни специфичными, скорее, они обширные и модулируемые. Это именно двадцатилитровое ведро краски с полуметровой кистью, раскрашивающей всевозможные нейронные процессы. В отличие, скажем, от кокаина, воздействующего на немногочисленные участки в мозге, ТГК (или дельта-9-тетрагидроканнабинол), активное вещество марихуаны, воздействует на весь мозг, а в некоторых его областях – даже на каждый синапс (которых там триллионы). Такой широкий охват этого наркотика, открытый в начале 1990-х, сильно удивил исследователей. На тот момент я училась в аспирантуре, новость об этом открытии стала знаковой, так что – подобно тому, как некоторые помнят, где были и что делали, когда был убит Кеннеди или когда обрушились башни ВТЦ, – я в точности помню, при каких обстоятельствах узнала о клонировании рецептора ТГК. Рецептор – это участок белка, находящийся на поверхности клеток таким образом, что, когда рецептор активируется препаратом или нейромедиатором, белок оказывает свой эффект. Без белка с соответствующим рецептором наркотик бы совершенно не работал, но взаимодействие ТГК с собственным рецептором (как минимум в моем случае) помогало сделать жизнь сносной.

Выкурив первый косяк, я залилась, пожалуй, самым беззаветным смехом в своей жизни. Я хохотала, пока у меня не заболели бока и щеки; все вокруг казалось абсолютно уморительным, но в то же время достойным глубокого осмысления – что может быть лучше? Подруге подарил косячок ее старший брат, и мы раскурили его в заброшенном доме на пути в молл. Поначалу я ничего не почувствовала, но минут через двадцать, именно когда мы входили в торговый центр, нас обеих одновременно накрыло, и мы испытали самый настоящий кайф! Теперь я знаю, почему происходит такая задержка: связывающиеся с наркотиком белки, напоминающие губку, плавают в крови, притягивающей молекулы ТГК как магнит. Они не могут подействовать на мозг, пока белки ими полностью не пропитаются. Однако когда участки связывания, наконец, накрыты, ТГК начинает распределяться в мозге. Я слышала, что на некоторых конопля совершенно не действует; такое, хотя и возможно теоретически, все же маловероятно. Скорее, им просто требуется выкурить немного больше. Разумеется, у нас не развиты механизмы, позволявшие бы синтезировать такие сложные белки с рецепторами либо тратить энергию, чтобы распределять все эти вещества по мозгу – просто на всякий случай, а вдруг кто-нибудь когда-нибудь предложит нам выкурить марихуаны. Поэтому эффекты ТГК, казавшиеся тотальными, побудили ученых взяться за поиски эндогенного медиатора, который, должно быть, и обладает данными свойствами. Однако искать нейромедиатор – все равно что искать человека, не зная наверняка, в каком микрорайоне, городе или штате он живет. Рецепторы находить проще, поскольку они, как и дома, крупнее жильцов, а также с гораздо меньшей вероятностью могут куда-нибудь сдвинуться.

Итак, первым делом необходимо найти рецептор. Для этого исследователи пометили молекулы ТГК радиоактивными атомами и инъецировали их крысе. Когда прошло достаточно времени, чтобы наркотик успел распределиться по организму, крысу гуманно умертвили, разрезали ее мозг на очень тонкие слои, прикрепили их к предметным стеклам и тщательно промыли, так что там остался только ТГК, связанный с рецептором. Все несвязанные или свободно плавающие молекулы были удалены. К всеобщему удивлению, выяснилось, что ТГК взаимодействует с рецепторами по всему мозгу. Это происходит в коре, именно той части мозга, которая отвечает за обработку информации и другие формы мышления, а также во многих глубоких подкорковых структурах, связанных с эмоциями и мотивацией. Наблюдались различия в плотности рецепторов; в некоторых областях мозга было меньше участков для взаимодействия с веществом, тогда как другие были буквально сплошь покрыты связями[18].

Вероятно, это открытие являлось первым среди многих, продемонстрировавших уникальные свойства эндоканнабиноидной системы (эндоканнабиноиды – это аналоги каннабиса, синтезируемые внутри организма). Если бы мы повторили тот же эксперимент с радиоактивно помеченным кокаином, то обнаружили бы гораздо меньше мест, где засел