Аузан: Абсолютно соглашаюсь с поправкой. Конечно, нация может и рассыпаться, если ее плебисцит не состоялся как основа, перестает делаться. Поэтому, конечно, это воспроизводственный процесс. И абсолютно согласен про ценности разговора.

Лейбин: Александр Александрович, хотите сказать что-нибудь в конце нашей встречи?

Аузан: Одну реплику. Я стоял перед следующей этической проблемой. Каждый раз, когда читается цикл, читаешь одну лекцию, а потом говоришь: «А про это мы поговорим в следующей!» А сейчас я лишен этой возможности, и правильно, нельзя бесконечно говорить: «А потом мы еще обсудим, и вот тогда будем делать выводы». И поскольку главный призыв в интернет-обсуждениях вокруг того, что я говорил раньше, шел вокруг вопроса «Ну, и что же делать?», — я вынужден был (и не жалею об этом) перейти в позицию, которую назвали проповеднической. Я на себя не принимаю это обозначение, Ольга. Просто я реагировал на то, что сказал Виталий по поводу стилистики. Но говорить о делании — это иной разговор, чем анализ.

При этом мне немного жалко. Потому что я все-таки худо-бедно, но изложил результаты трех довольно больших исследований с не очень стандартными, по-моему, выводами. Но эти исследования полностью были заглушены последней частью, ее обсуждением. Никто просто даже не вспомнил ни про судебную систему, ни про налоговую систему, ни про безопасность. За что боролись — на то и напоролись. Спасибо.