Я кивнул.

Он повернулся к своим помощникам. " Верните их туда, где вы их нашли".

16

Пока они не высадили нас и не уехали, я не мог быть уверен, что они не собираются нас убить. Но как только мы вернулись на дорогу возле хижины Слайда, где оставили машину, и они уехали, я понял, что с нами все в порядке, по крайней мере на данный момент.

Не говоря ни слова, мы с Софи сели в машину и поехали оттуда. На этот раз я вел машину. Медленно и уверенно, мой разум все еще был окутан тусклой дымкой, словно я только что очнулся от долгого, наполненного кошмарами сна.

Мгновением позже мы стояли возле моего коттеджа под медленным дождем, потрясенные и растрепанные. Было уже позднее время суток, но из-за грозы и нарастающей темноты трудно было точно определить, какое сейчас время суток. Я посмотрел на свое запястье, но часов на нем не было. Где, черт возьми, были мои часы?

Софи, похоже, задавалась тем же вопросом, осматривая свое запястье и проводя пальцами по косточке, где, очевидно, должны были находиться часы.

"У тебя со спиной все в порядке?" спросил я.

"Болит, но да, я в порядке".

Все вокруг казалось туманным, замедленным.

"Нам нужно зайти в дом", - мягко сказал я.

Со смутно контролируемым видом паники она последовала за мной к двери. Как только мы оказались внутри, несмотря на прохладный воздух в коттедже, я почувствовал горячий инстинктивный прилив неуверенности и страха. Что-то было не так, что-то здесь, в доме.

И тут Софи произнесла мое имя маленьким и дрожащим голосом.

На полу, похоже, кровью, была нарисована огромная пентаграмма. Мы стояли в ее центре. На стенах кухни были намалеваны различные символы, похожие на те, что были в моих снах, а на столе лежал странный оберег, грубо сделанный из палочек и бечевки в виде фигуры, сидящей на троне.

"Бальтазар!" Софи лихорадочно обыскала коттедж и скрылась в спальне.

Как, черт возьми, они сюда попали? Дверь была заперта, замок и дверная коробка не были повреждены. Я стоял ошеломленный и пытался понять, что происходит, переводя взгляд с символов на фигурку на прилавке и пентаграмму у моих ног.

Софи вышла из спальни, держа на руках своего кота. "Он был под кроватью", - сказала она, задыхаясь. "С ним все в порядке".

Я обрадовался, что с ним тоже все в порядке.

"Зачем они это сделали?" - спросила она.

"Может, это все и было, - сказал я, - причина, чтобы вытащить нас отсюда, чтобы они могли сделать... что бы это ни было".

Она все поняла, погладила Бальтазара по голове и тихонько поворковала с ним. "Очевидно, это предупреждение".

"Я думаю, это нечто большее", - сказал я. "Это ритуал. Они провели какой-то ритуал, и это то, что от него осталось".

"Боже мой", - вздохнула Софи. "Это безумие. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова почувствовать себя в безопасности".

"Соф, ты носишь часы?"

"Да", - ответила она, снова рассматривая свое запястье. "Но, кажется, я забыла их дома".

"Ты уверена?"

"Нет".

Я поднял руку. "У меня тоже нет своих".

"Я не знаю, что делать". Софи выглядела такой маленькой и беспомощной, ее сила и юмор, столь очевидные раньше, теперь стали тенью. "Я хочу спать, я хочу просто лечь и закрыть глаза, но я боюсь".

"Я все уберу", - пробормотал я.

"Я помогу".

Но мы не стали этого делать. Мы просто стояли там.

Дождь хлестал по окнам, еще больше размывая мир снаружи. Вдалеке загрохотал гром, и внезапный порыв ветра сотряс коттедж. Ничто не казалось реальным, и мне, как и Софи, хотелось только спать, как будто, опустив голову и закрыв глаза, все снова станет хорошо.

Я взял ее за руку, и мы вместе прошли в спальню. Там было темнее, свет выключен, жалюзи закрыты. Она положила Бальтазара на кровать и медленно разделась до трусиков и лифчика, а потом скользнула под одеяло и легла там, прижавшись к коту и глядя на меня грустными, усталыми глазами.

Каждая мысль и каждое движение происходили словно по заведенному порядку. Хотя мне очень не хотелось, но, сам не зная почему, я разделся и забрался к ней в постель.

Тело Софи было теплым и мягким, а ее волосы приятно касались моей груди, когда она прижималась ко мне и издавала тихое мяуканье. Кошка перебралась на подушку над нашими головами и улеглась, яростно мурлыча.

Никогда в жизни я не чувствовал себя таким измотанным.

В комнате внезапно стало прохладно. Занавески, которые я сначала не заметил, затрепетали, и холодный ветерок подул через частично открытое окно на дальней стене. Я прижался ближе и перевернулся на бок, когда она повернулась ко мне спиной, чтобы мы стали спать ложками.

"Холодно", - сказала она.

"Не так уж и плохо", - сказал я, прижимаясь губами к ее шее.

Она тихонько застонала - нежный звук неудобства и едва уловимого дискомфорта, - а затем прижалась ко мне задом, еще ближе.

Одной рукой я обхватил ее за талию, а другую протянул через нее. "Видишь?"

"Это разбудило меня", - сказала она.

"Я не знал, что ты уже спишь".

"А что еще я должна была делать?"

"Тебя разбудил холод?"

"Это и то, что ты разговаривал во сне".

"Но я не сплю, мы... мы только что легли в постель".

Она перевернулась на спину и повернулась ко мне лицом. "Кто такая Софи?"

Я смотрел в прекрасные голубые глаза своей бывшей жены Линды и чувствовал, что ухожу в себя, падаю в пустоту тьмы, такую глубокую и глубокую, что я не мог быть уверен, что когда-нибудь найду из нее выход. А может, мне и не суждено. Меня начало трясти, но не от холода.

"Линда". Я положил руку по обе стороны от ее головы и осторожно отвел волосы с ее лица. Я чувствовал, как разбиваюсь, распадаюсь на части, и все же крепко держался, желая, чтобы это была она, желая, чтобы это был я.

Она коснулась моего лица знакомыми руками, провела пальцами по моим щекам и изучила меня так, словно никогда прежде не видела меня с такой ясностью. "Что ты делаешь по ночам, Стэн?" - спросила она. "Куда ты ходишь?"

Я хотел ответить, но не смог.

"Кто такая Софи?" - снова спросила она.

"Никто, наверное, мне приснилось".

Она немного надулась, но все было гораздо серьезнее.