На следующий день Рэйко умиротворенно лежала в кровати, схватки прошлой ночи были почти забыты, вялая и рассеянная, она была поглощена чувством удовлетворения. Родовые мучения сменились на послеродовые ощущения — изнутри все тело переполнялось радостью.
Рядом плакал младенец. Но это не означало, что он лежал рядом с кроватью. Его нянчила медсестра.
Рэйко перевела взгляд на лицо младенца. Оно, как она и предполагала, казалось похожим на лицо отца.
Перед медсестрой, которая, прижимая к груди, укачивала младенца, было толстое оконное стекло, отделяющее внешний мир от палаты для новорожденных. Благодаря ему сохранялась стерильность. Эта стеклянная плита, как зеркало, отражала медсестру и младенца. Реальный силуэт и его отражение напротив качались в одну сторону.
Вдруг появилась тень высокого человека, смотрящего сверху на младенца, отражающегося в стекле. Это всего лишь тень. Наклонившись, она приблизила лицо к ребенку, и со стороны казалось, будто она старалась что-то прошептать.
Контуры тени стали более четкими, и постепенно ясно обрисовались и черты лица.
...Каору.
Рэйко, подняв голову, звала тень. Слова, которые много раз он собирался сказать, но так и не смог, казалось, только сейчас вышли из уст Каору.
...С днем рождения.
Рэйко радовалась, думая, что, когда сын станет большим, она сможет ему показать, каким человеком был его отец и какой путь он выбрал. Это видение заставило учащенно биться ее сердце в груди. Наверное, сын будет гордиться тем, как жил его отец.
Затем Рэйко начала посылать сыну те же слова:
...С днем рождения.
Примечания
1
Роман Рюноскэ Акутагава. — Здесь и далее примеч. пер.
2
Продолговатый лист бумаги для написания пожелания, например в храме.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
