– Что ж ты, старый, совсем из ума выжил? – зло зашипела она. – Что ж ты мальчика пугаешь? Девять лет всего – хоть бы Бога побоялся!..

– Да не слышал я, как он вошел, – посетовал дед. – Совсем глухой стал, ничего не услышал…

– А должен был! Тоже мне, бывший разведчик…

– Я ведь только побриться… Так ведь гораздо удобнее: и щетина виднее и не обрежешься.

– Ладно, все с тобой понятно, – бабушка властно прервала поток оправданий. – А скажите-ка мне, который из вас догадался второе зеркало в ванной оставить?

– Это, кажется, я, – призналась мама. – Когда причесывалась утром…

– Причесывалась, – передразнила бабушка. – Эх, зла на вас нет… Теперь на ощупь будешь причесываться. Чтобы через минуту – ни одного зеркала в доме не было, ясно тебе?

– Хорошо, мама.

– Мигом! – повторила бабушка и подвела итог: – И, пожалуйста, на будущее… контролируйте себя тщательнее! Чтоб больше никаких проколов!

Никто не ответил, но этого и не требовалось.

Тогда она перевела взгляд на своего внука, точнее, на белую простыню, в точности воспроизводящую контуры его тела: ручки и ножки, впалый животик и абрис лица, точно такого же, каким она привыкла его видеть, разве что ее любимый курносый носик выделялся сейчас не особенно четко, да на месте глаз простыня, казалось, слегка провисала, и подумала с улыбкой: «Ну и загрузил же ты нас сегодня, внучек. Шутка ли сказать: как лампочка в холодильнике! Умник растет, весь в папочку своего…»

Тонкая ирония ситуации заключалась в том, что даже родная бабушка не смогла бы сейчас с уверенностью сказать, что предстанет перед ее глазами, если резко сдернуть покрывало с лица мальчика. Только очень резко сдернуть, неожиданно даже для себя, чтобы он не успел подготовиться.

Она в задумчивости покачала головой.

Девять лет, конечно, это еще не возраст, однако… Случаются ведь и вундеркинды.