Ознакомительная версия. Доступно 1 страниц из 3
из одной линии фигура, страшная, как смерть.
Ведь она была символом смерти.
* * *
И конец пояска, как змея, проскользнул сквозь пряжку, и символ смерти был уже в руках.
Одно быстрое незаметное движение — и ремень туго затянулся вокруг шеи в окне.
Что-то глухо булькнуло в пережатом горле… лязгнули разбитые стаканы… снаружи застучало в стену, будто кто быстро бил по ней ногами.
А он, уже не замечая никаких звуков, тянул за ремень все сильнее и сильнее.
Затем встал на кровати и застывшими руками затянул конец.
Времени не существовало. Только слышалось скрежетание стекла о пережатую шею.
А потом и это исчезло.
Тогда злоба, как взрыв пожара, обхватила его от темени до пят.
Он поднял ногу и что было сил ударил ту голову.
И еще, и еще, все больше впадая в ярость, он поднимал и опускал ногу.
И каждый раз в комнату падал хлопающий звук, словно кто-то чавкал большими отвисшими губами, и вяло качалась мертвая голова и злобно скрежетали кусочки стекла по затянутой веревкой шее.
Он как будто отрывал крепко привязанный мяч, не мог оторвать, и потому бил его от злости ногой.
Нога была мокрая и тупо ныла…
* * *
…Усталость свинцом придавила его темя. Он сел и, едва передвигаясь, привязал ремень к кровати и, не отнимая руки, упал на подушку. Не было уже ни страха, ни звука. Он спал, как мертвец.
Серая улыбка рассвета заиграла на пяти стеклах странного окна.
А на подоконнике лежала окровавленная голова с перевязанной ремнем и порезанной стеклом шеей.
И вылезшими глазами пристально всматривалась в скрюченного, сонного человека на истоптанной и окровавленной кровати.
©Юрий Будяк
Ознакомительная версия. Доступно 1 страниц из 3
