Слова эти показались Стэнли Урису невероятно смешными. Он оперся о локти, запрокинул голову и хохотал, пока Эдди не пнул его в голень, предложив заткнуться.

— Везло, — наконец ответил Майк. — Я думаю, в подачах, которые не отбивают, больше везения, чем мастерства.

— Я-я то-оже, — кивнул Билл. Майк ждал продолжения, но Билл уже сказал все, что хотел. Он снова лег, подложив руки под голову, и принялся изучать проплывающие над ними облака.

— А что вы задумали? — Майк повернулся к квадрату земли, огороженному натянутыми на колышках веревками.

— У Стога это идея недели, — ответил Ричи. — В прошлый раз он затопил Пустошь, и получилось неплохо, но эта идея — высший класс. Нынче у нас месячник строительства нашего клубного дома. А следующий месяц…

— Х-хватит те-ебе на-аезжать н-на Бе-ена. — Билл по-прежнему смотрел в небо. — По-олучится хо-орошо.

— Ну что ты, Билл. Я же шучу.

— И-иногда ты шу-утишь с-слишком м-много, Ри-ичи.

Упрек Ричи снес молча.

— Я все-таки не понимаю, — покачал головой Майк.

— Все очень просто, — ответил Бен. — Они хотели шалаш на дереве, и мы можем его построить, но у людей есть дурная привычка ломать кости, когда они падают с дерева…

— Куки… Куки… одолжи мне косточки,[264] — пропел Стэн и вновь рассмеялся. Остальные вытаращились на него. Чувством юмора Стэн не отличался, и шутки его были весьма своеобразны.

— Вы сходить с ума, сеньор, — прокомментировал Ричи. — Эта, я думать, от жары.

— Короче, мы зароемся в землю примерно на пять футов в границах обозначенного мной квадрата. Глубже не получится, потому что доберемся до грунтовых вод. Здесь они довольно близки к поверхности. Потом мы укрепим стены, чтобы они не обвалились. — Он многозначительно посмотрел на Эдди, но Эдди тревожился.

— А что потом? — заинтересовался Майк.

— Потом настелим крышу.

— Как?

— Положим доски. Сделаем люк или что-то такое, чтобы входить и выходить, даже окна, если захотим…

— Нам по-онадобятся пе-етли, — вставил Билл, по-прежнему глядя на небо.

— Мы их сможем купить в «Скобяных товарах Рейнольдса», — тут же предложил Бен.

— И ка-арманные де-еньги в-всем вы-ыдали на не-еделю.

— У меня есть пять долларов, — сказала Беверли. — Заработала, оставаясь с соседскими детьми.

Ричи тут же пополз к ней на руках и коленях.

— Я люблю тебя, Бевви. — Он смотрел на нее по-собачьи преданными глазами. — Ты выйдешь за меня замуж? Мы будем жить в обшитом сосной бунгало…

— Где? — переспросила Беверли, а Бен наблюдал за ними с тревогой, озабоченностью, но и с улыбкой.

— Обшитом бусной сонгало, — ответил Ричи. — Пяти долларов хватит, сладенькая, ты, и я, и малышка заживем втроем…

Беверли засмеялась, покраснела и отошла от него.

— Мы ра-азделим ра-асходы, — указал Билл. — Потому-то мы и создаем клуб.

— Накрыв яму досками, мы скрепим их сверхпрочным клеем — «Тэнгл-Трэк», так он называется — и сверху положим дерн. Может, набросаем сосновых иголок. Будем сидеть внизу, а люди… такие, как Генри Бауэрс… будут ходить прямо над нами и не знать, что мы здесь.

— Ты подумал и об этом? — изумился Майк. — Это круто.

Бен улыбнулся. Пришла его очередь краснеть.

Билл внезапно сел и посмотрел на Майка:

— Хо-очешь по-омогать?

— Да… конечно, — ответил Майк. — Это будет весело.

Остальные переглянулись — Майк это почувствовал, не только увидел. «Нас семеро», — подумал он, и безо всякой на то причины по телу пробежала дрожь.

— И когда вы собираетесь зарыться в землю?

— О-очень с-скоро, — ответил Билл, и Майк знал — знал, — что Билл говорит не только о подземном клубном доме, задуманном Беном. И Бен это знал. Как и Ричи, Беверли, Эдди. Стэн Урис перестал улыбаться. — М-мы со-обираемся на-ачать э-этот п-проект о-очень с-скоро.

Последовала пауза, и Майк внезапно понял следующее: во-первых, они хотят что-то сказать, что-то ему сказать… а во-вторых, у него не было уверенности, что он хотел это услышать. Бен взял палку, принялся что-то чертить на земле, его волосы падали на лицо. Ричи грыз и без того обгрызенные ногти. Только Билл пристально смотрел на Майка.

— Что-то не так? — Майку стало не по себе.

— М-м-мы к-к-клуб, — очень медленно заговорил Билл. — Ты мо-ожешь быть в к-клубе, если хо-очешь, но те-ебе придется х-хранить наши секреты.

— Ты про клубный дом? — спросил Майк. Охватившая его тревога только нарастала. — Само собой…

— У нас есть и другой секрет, малыш. — Ричи по-прежнему не смотрел на Майка. — И Большой Билл говорит, что этим летом у нас более важное дело, чем рытье подземных клубных домов.

— В этом он прав, — добавил Бен.

Внезапно что-то пшикнуло. Майк подпрыгнул. Но это Эдди нажал на клапан ингалятора. Он виновато посмотрел на Майка, пожал плечами, потом кивнул.

— Что ж, не держите меня в неведении, — попросил Майк. — Расскажите мне.

Билл оглядывал остальных.

— К-кто-нибудь н-не хо-очет, ч-чтобы он во-ошел в к-клуб?

Никто не сказал ни слова, не поднял руки.

— К-кто хо-очет ра-ассказать? — спросил Билл.

Последовала долгая пауза, и на этот раз Билл ее не прерывал.

Наконец Беверли вздохнула и посмотрела на Майка.

— Детей убивают. Мы знаем, кто это делает, и это не человек.

Они рассказали ему, один за другим: клоун на льду, прокаженный под крыльцом, кровь и голоса в сливном отверстии, мертвые мальчики в Водонапорной башне. Ричи поведал о том, что произошло, когда они с Биллом вернулись на Нейболт-стрит. Билл заговорил последним, рассказал о школьной фотографии, которая двигалась, и о фотографии, в которую он сунул руку. Закончил объяснением, что неведомое существо убило его брата, а Клуб неудачников решил убить этого монстра… кем бы он на самом деле ни был.

Позже, возвращаясь домой, Майк думал, что слушать ему следовало с нарастающим недоверием, переходящим в ужас, а потом удирать сломя голову, не оглядываясь, убежденному, что его или поднимает на смех компания белых подростков, которые не любят черных, или его занесло к шестерым психам, которые каким-то образом заразились этой дурью друг от друга, как целый класс может подцепить грипп от одного больного.

Но он не убежал, потому что, несмотря на ужас, испытывал какое-то удивительное спокойствие. Спокойствие — и что-то еще, что-то более важное: ощущение, что он дома. «Теперь нас семеро», — подумал он, когда Билл наконец-то закончил.

Он открыл рот, не уверенный в том, что сейчас скажет.