— О нет! Неужели это правда?

— Да, это правда.

— Но ты пришел, чтобы спасти меня!

— Нет, милая Диана де Форе. Я хотел лишь повидаться с тобою.

— Ты говорил, что любишь меня!

— Видит Бог, это правда!

— Так в чем же дело?

— Ты так ничего и не поняла. Ты принимаешь меня за другого. А я мечтал встретиться с тобой всю свою жизнь!

— Это правда?

— Да!

— Выходит, ты ждал нашей встречи все эти годы, как ждала я?

— Выходит, так.

— Ты рад, что ждал?

— Теперь да. Хотя до этого мне было очень-очень одиноко…

— А теперь?

— Ты знаешь, сколько мне лет?

— Какое это имеет для нас значение?

— Мне уже семьдесят три.

— Так много?

— Увы…

— Но у тебя такой молодой голос!

— Это потому, что я говорю сейчас с тобою…

Я услышал какие-то странные звуки. Она плакала? Я ждал и слушал.

— Милый мой, хороший мой, — сказала она наконец, — как все это странно… Такое чувство, будто мы сидим на качелях. Если я поднимаюсь, ты опускаешься, если я опускаюсь, ты поднимаешься. Неужели мы так никогда и не встретимся?

— Разве что здесь, — ответил я.

— Значит, когда-нибудь ты сюда вернешься? Ты больше не исчезнешь?

— Нет. Я обещаю.

— Подойди поближе, — прошептала она. Мне трудно говорить.

Я наклонил голову, и мои слезы вновь упали на ее мраморное лицо.

— Знаешь, — сказала она окрепшим голосом, — пока твои слезы дарят мне силы говорить, самое время…

— Проститься?

— Ты говоришь, тебе семьдесят три? А ждет ли тебя кто-нибудь там, за оградой?

— Нет. Меня давно уже никто не ждет.

— Значит, ты действительно вернешься и снова будешь плакать…

— Буду.

— Приходи поскорее. Нам нужно поговорить об очень многом.

— О смерти?

— Конечно нет. О Вечности, любимый мой. Ты тут же перестанешь плакать. Я расскажу тебе все-все. До встречи.

Я поднялся.

— Прощай, Диана де Форе.

Упавший лист заслонил ее лицо. Прощай.

Я поспешил к воротам и кликнул охранников, не зная, чего мне хочется больше: выйти за ограду кладбища или же остаться на нем навсегда.

Охранники появились вовремя. Они открыли мне ворота.