– Зачем? Чтобы злые черепашки-ниндзя тебя не украли?

– Дурак ты! Крышки всюду воруют и сдают на металлолом. На соседней улице вчера все сняли. Сходи, посмотри, – соврал я.

– А мне больше всех надо, что ли? – Лёшка взял тряпку и обтёр грязные руки.

Я особо и не надеялся, что он это сделает, однако брат сел за руль, завёл машину и переставил её так, чтобы переднее колесо встало на крышку канализации.

Потом он мне подмигнул и сказал:

– Ладно, если кто-то и украдёт эту железяку, то это буду я!

Наступила ночь и город затих. Все словно забыли о том, что произошло вчера, попрятались в свои норки-квартиры и легли спать. Похоже, я был один, кто приглядывал за нашим двором.

Что люди из канализации сделают на этот раз? Толкнутся в запертую крышку и найдут другой путь? Придут ли они в наш двор этой ночью?

Я сидел на балконе в кресле, укутавшись в покрывало. Свет не включал, чтобы избежать лишнего внимания.

Фонари тихо гудели, кузнечики стрекотали в зарослях. Всё это звучало как убаюкивающая мелодия.

Сложно было сохранить бдительность. Сон настойчиво тянул меня в свои объятия. Я сдался и решил немного вздремнуть. Завёл будильник, чтобы прозвенел через час, и лёг в постель.

Но вскоре меня разбудил совсем другой звук! На весь двор оглушительно выла сигнализация.

Я тут же вскочил, выбежал на балкон, и волосы на голове встали дыбом!

Лёшкин «жигулёнок» валялся на боку! Это его сигнализация орала на весь двор. Люк канализации был сдвинут. И там, рядом с машиной, на асфальте сидел один из этих страшных подземных людей.

Всё вокруг сверкало от пульсирующего света фар.

У меня перехватило дыхание от мысли, что этот человек сдвинул крышку люка и перевернул машину.

Сколько же в нём силы! Никакая кодовая дверь нас не спасёт! Но с ним было что-то не так. Он выглядел растерянным, даже испуганным.

Казалось, вой сигнализации причинял ему боль. Он зажимал уши ладонями, кричал и дёргал головой, а потом в панике нырнул в канализационный люк и задвинул за собой крышку.

Я стоял, смотрел на последствия случившегося и вдруг почувствовал, что уже не один на балконе. Нос защекотал терпкий запах дешёвого одеколона. Рядом со мной появился Лёшка. Он был в одних трусах, а его лицо исказилось ужасом.

Брат, как назло, всё пропустил и переживал только за свою машину.

– Какого?.. – закричал Лёшка.

Его голос был хриплым от испуга. Он побежал одеваться и будить отца. А я стоял словно в трансе.

Если бы брат проснулся чуть раньше, он бы всё увидел своими глазами и не пришлось бы ничего доказывать.

Дом стоял на ушах. Лёшка и отец разбудили соседей, чтобы те помогли поставить машину на колёса. Потом брат ворвался в комнату, как буря, с глазами, полными ярости. Он обрушил на меня свой гнев, сказал, что всё из-за моих придумок.

Жулики, желающие своровать крышку, из мести перевернули его машину. Вот что он подумал.

– Купишь мне новое боковое зеркало, понял? И молись, чтобы завтра машина нормально завелась!

Он схватил меня за плечи и встряхнул так, что голова закружилась.

Я не стал спорить. Видел, что брат не в себе. Для разума, затуманенного гневом, любой аргумент прозвучит как насмешка.

Пришлось молча выслушивать проклятья. Нельзя было сказать правду. Никто бы меня не понял и не поверил мне.

Но что делать? Эти люди, пришедшие на нашу улицу из подземелий, вряд ли просто оставили бы нас в покое. Они разведывали, смотрели в наши окна ради того, чтобы просто украсть немного еды и какие-нибудь вещи.

Они как крысы, только намного опаснее. Труп дяди Вани тому подтверждение!

Я чувствовал – это продолжится. Подземные люди снова придут, взломают чью-то квартиру и кого-то убьют. Может быть, следующими будем мы? И никто из нас не выстоит против такой силы.

Но прошлой ночью я узнал кое-что важное. Вероятно, подземные люди боятся шума. Вот почему они приходят, когда все спят…

С каждой минутой в груди нарастала тревога. Невыносимо было разбираться с этим одному.

Я решил поговорить со своими друзьями – с ребятами из соседних дворов, с которыми мы часто тусовались. Может, они помогут мне, если не делом, то хотя бы советом?

Обошёл всех, кого знал, рассказал честно обо всём, что видел. Одни закатывали глаза, мол, фантазия у меня разыгралась, другие кивали головой, подтверждая, что в городе и правда творится что-то неладное.

Рассказывали истории про таинственные исчезновения людей и жуткие необъяснимые смерти. У многих было ощущение, что весь город сошёл с ума.

Ребята сочувствовали мне, пытались успокоить, но не предлагали помощь.

Это была моя проблема, и только я был готов попытаться её решить. В голове зародился безумный план. Не идеальный, но единственный.

Дождавшись, пока Лёшка уйдёт из дома, я пробрался в его комнату. Волнительно было находиться в этой «запретной зоне». Казалось, задену что-нибудь, и брат тут же заметит. Нужно было соблюдать осторожность, иначе всё пропало!

Я прошёлся по комнате и открыл шкаф. Там на верхней полке стоял заветный ящик, заваленный одеждой. Лёшка часто проверял, на месте ли он. Есть ли у меня хотя бы одна ночь до того, как брат обнаружит пропажу?

Страх скрёб мою душу когтями. Я взял ящик и осторожно перенёс в свою комнату.

Это был лишь первый шаг моего плана.

Лёшка вернулся домой. Я старался не попадаться ему на глаза. Он бы сразу всё прочитал на моём лице и заподозрил неладное.

Наступила ночь. Звуки в квартире стихли. Все уснули. Настало время взять ящик и незаметно покинуть дом.

Выходя за порог, я подумал, как это безрассудно. Меня могли просто убить! Но, несмотря ни на что, я спустился вниз и сел на крыльцо подъезда.

Нервно теребил зажигалку, сжигая нервы вместе с газом. Часы тянулись, как вечность. Мой взгляд был прикован к канализационному люку.

Они должны прийти…

И вдруг, едва заметно, крышка люка начала приподниматься. Медленно, почти бесшумно она сдвигалась в сторону. Момент настал. Это был единственный шанс. Я вскочил на ноги, сердце колотилось барабаном. Я схватил ящик и подбежал к люку, не отрывая глаз от той щели, которая становилась всё шире.

Они собирались вылезти. Внизу эхом звучало их шумное дыхание.

В руке задрожало пламя зажигалки. Я склонился над ящиком и поджёг фитиль. Он вспыхнул ярким жёлтым огоньком и начал тлеть, отбрасывая искры.

Я толкнул ящик ногой в колодец. Он рухнул на чью-то голову, а я бросился