— Бог ночного страха?

Того, что инстинктивно пугает людей за окном в стылой зимней ночи…

— Или зимы. Или бог чертовой мигрени. У меня кончились варианты.

Бог зимы и ночи. Зимнего завывающего ветра.

Сайлас хотел что-то ответить. Например, «да уж, степени по теологии у тебя явно не завалялось» или «все это чушь, ты же понимаешь?». «Эта тварь не может быть богом». «Бог — это то, что придумали люди». «А люди идиоты».

Но он ничего так и не сказал. А Роген так ничего и не спросила.

Когда сигарета кончилась, Сайлас затушил ее прямо об стол, больше не беспокоясь о приличиях. Затем отправил окурок щелчком пальцев куда-то в темный угол — гори, гори ясно, к черту все, — и собирался уйти в кухню, когда Роген неожиданно спросила:

— Ты ведь думал об этом?

О чем? Что за дурацкая привычка разговаривать так, будто остальные должны понимать тебя с полуслова.

— Я думал о многом, — отозвался Сайлас, останавливаясь напротив нее. — В отличие от тебя, в моей голове помещается не одна мысль за раз.

В полутьме, закутанная в спальный мешок, Роген выглядела изможденнее некуда.

— Ты думал, как нам до него добраться? — спросила она, потирая пальцами глаза. — До лагеря?

— Нет, — резко сказал Сайлас. Роген удивленно убрала руки от лица. — Я не думал о том, как нам до него добираться. Ты никуда не пойдешь.

— А. — Выражение ее лица не изменилось. — О.

Серьезно, она-то куда собралась? Сайлас всегда подозревал, что Роген сильно переоценивает свои возможности, но это уже переходило все границы здравомыслия.

— Это… — медленно протянула она, — почти мило, Сайлас…

О боже. Он закатил глаза, намереваясь уйти.

— Но, видимо, так как в твоей голове помещается много мыслей за раз, одну ты все-таки умудрился потерять. — Роген вздохнула, и в этом вздохе Сайлас почувствовал проблемы. — Жаль тебя огорчать, но… я все еще тут босс.

Он развернулся к ней, не поверив своим ушам. Но нет: Роген сидела, вертя в руках пистолет, и выглядела так, будто говорила это всерьез.

Сайлас уточнил:

— Ты решила вспомнить об этом после того, как сидела здесь прикрученная к стулу, а я стоял над тобой с ножом?

Она пожала плечами:

— И у боссов бывают плохие дни.

— Роген.

— Джемайма Роген, — кивнула она, — агент пятого ранга. Знаешь, что это значит? Это значит, что я специальный агент. А ты — агент третьего ранга. Обычный агент. Улавливаешь ход мысли, Эйнштейн?

— Ты ведь понимаешь, насколько сильно мне сейчас на это плевать?

Роген хмыкнула.

— И это исключительно твои проблемы. — Она снова закрыла глаза. Залегшие тени вокруг них делали ее веки фиолетовыми, словно плохой макияж. — Иди и поспи. Выдвигаемся с рассветом.

— Даже не думай, дура, — отрезал Сайлас. — Для меня не составит проблемы снова привязать тебя к стулу.

Роген засмеялась. Не истерично, не надорванно — просто… засмеялась. Как будто они в офисе и кто-то другой — не Сайлас, конечно, — рассказал ей смешную шутку. Вот как она смеялась.

— Послушай меня, — сказал Сайлас, когда ее смех затих. Он надеялся, что она его услышит. И показал на дверь кухни. — Кто-то должен остаться с ними здесь.

— Я знаю, — спокойно ответила Роген. — Правда, Доу. Не один ты тут умеешь думать.

Он в этом сомневался… Ладно, хорошо. Он не сомневался в том, что Роген думала, но вот то, о чем она обычно думала, приводило его или в бешенство, или в недоумение. Иногда — в недоуменное бешенство. Тем не менее сейчас она, кажется, не была настроена устраивать цирк. Голос звучал серьезно, когда она заговорила:

— Кэл выкарабкается. — Теперь она тоже смотрела на дверь. — Я не знаю как, но для человека, потерявшего столько крови, он в очень хорошем состоянии. Это чудо, что его так пронесло. А с ним… с ним останутся Блайт и Норман.

И голос ее все еще был серьезным.

— Я не… — Вот и оно, долгожданное недоумение. Сайлас с трудом нашел слова, чтобы высказаться. — Ты в своем уме? О чем я спрашиваю! Роген, ты… — Она спокойно ждала, пока он наконец переварит ее решение. — Бесполезный Эшли и валяющийся без ног вампир?

Словно он отчаянно чего-то не понимал, — а он правда, правда не понимал, — Роген тяжело вздохнула:

— Норман не бесполезный.

Сайлас не верил, что они говорят об одном и том же человеке.

— Ты его не знаешь, — настояла она. — Он соберется, если будет опасность. Он сможет.

Да ну. Сможет что? Смотаться в лес?

— Мы оставим им оружие, они забаррикадируются. — Роген села прямее, ладонью показывая траекторию. — А мы доберемся до лагеря, заберем припасы и сразу выдвинемся обратно. Сутки. Нам нужно выиграть у этого места сутки, Доу.

— Эшли не сможет…

— Да дьявол! — перебила она. — У него в Академии был девяносто один балл по стрельбе. С первого раза. У меня вот восемьдесят девять. А сколько у тебя?

Сайлас оказался абсолютно неожиданно уязвлен.

Шестьдесят семь. На семь баллов выше необходимого порога для сдачи экзамена. Сайласу пришлось много тренироваться впоследствии, чтобы повысить результат. С первого раза? Серьезно, библиотекарь? С порога в девяносто баллов сдавало меньше трети кадетов!

— Он никогда никого не убивал, ты прав, — спокойно подтвердила Роген. — Но глазомер у него хороший. И базовая подготовка есть. Он агент, Доу. Такой же, как и мы. Помоги мне встать, — вдруг сказала она, протягивая руку, и Сайлас растерялся от неожиданности.

Роген не любила просить о помощи и уж точно не попросила бы помощи Сайласа, если бы совсем не выдохлась.

— Что? Не подашь даме руку?

Он раздраженно наклонился:

— Я буду следить за входом. Иди, — сказал он, обхватывая ее руку. — Иди и спи в чертовой кухне. Остальное обсудим утром.

Затем рывком поднял ее из кресла за предплечье. Роген не закачалась, но слегка оступилась, словно словила головокружение от резкого подъема. Господи, в каком же они дерьме.

— Нет, давай решим все сей…

— Я сказал, иди.

Они уставились друг на друга. На секунду Сайласу показалось, что она наплюет на здравый смысл и не послушает — чисто из упрямства, потому что, боги, ну как же эта женщина упряма, — но потом Роген вздохнула, и ее хватка на его руке расслабилась.

Выиграл. На этот раз.

— Ладно, — сказала она. — Ладно. Утро вечера мудренее и все такое. В этом есть смысл.

Она похлопала его по локтю и, прежде чем действительно уйти, насмешливо добавила:

— А знаешь, ты почти сексуальный, когда приказываешь.

— Да иди уже отсюда!

* * *

Джемма проснулась в полной темноте от шепота.

В первые секунды показалось, что это шепот Купера, но она тут же