– Это мне? – спросила она.

– Да, – ответил он, – чтобы ты ей подарила, как только она тебя увидит. Конфеты – ее слабость. Хочу, чтоб вы с ней подружились.

– Ладно, – ответила Рози, девушка с самым добрым на земле сердцем.

Вскоре они повернули во двор, где стоял фургон.

– Ой, какой красивый! – восхитилась Рози.

– Сейчас увидишь ее, – сказал Фред.

При звуках его голоса из фургона раздался пронзительный визг.

– Вот и мы, старушка, – произнес Фред, открывая дверь. – Я подругу привел, она поможет за тобой ухаживать. Гляди, принесла тебе кое-что вкусненькое.

Рози увидела небольшую свинью телесного окраса, ухоженную, с красивым ошейником. Ее маленькие глазки глядели на удивление сметливо. Рози предложила ей конфеты, и те были съедены без особенных выражений благодарности.

Фред впряг старую лошадь, и вскоре они тронулись в путь на запад, взбираясь на пологие холмы. Рози сидела на козлах рядом с Фредом, Мэри после обеда легла поспать. Скоро небо там, где дорога на вершине дальнего холма рассекала лес, начало краснеть. Фред свернул на поросшую травой тропку, и они сделали привал.

Он растопил печку, Рози поставила вариться картофель. Чистить его пришлось много, потому как Мэри, похоже, ела с большим аппетитом. Рози поставила печься огромных размеров рисовый пудинг, и скоро ужин был готов.

Фред накрыл стол на троих.

– Слушай… – начала Рози.

– Что? – спросил Фред.

– Она что, станет есть вместе с нами? – удивилась Рози. – Свинья?

Фред побледнел как полотно и спешно вывел Рози из фургона на улицу.

– Смотри больше так не говори, – сказал он. – Она никогда к тебе не привяжется, если будешь говорить такие вещи. Ты не видела, как она на тебя посмотрела?

– Видела, – ответила Рози. – И все-таки… Ах, ладно, Фред. Мне вообще-то все равно. Это я просто так сказала.

– Вот погоди, – пообещал Фред, – еще увидишь. Ты все думаешь, Мэри обычная свинья, а она другая.

И вправду, Мэри ела довольно аккуратно. Но все равно, она пару раз как-то очень странно посмотрела на Рози из-под шелковистых ресниц соломенного цвета. И как будто нарочно разворотила весь рисовый пудинг своим пятачком.

– Что такое, старушка? – спросил Фред. – В пудинг мало сахара положили? Ничего, с первого раза не все как надо получается.

Мэри весьма недовольно икнула и устроилась у себя на койке.

– Пойдем на луну полюбуемся, – предложила Рози.

– Можно и пойти, – согласился Фред. – Мэри, мы скоро. Только до калитки в конце тропы.

Мэри угрюмо хрюкнула и отвернулась к стене.

Рози и Фред вышли из фургона и облокотились на калитку. Луна, по крайней мере, светила прямо как надо.

– Вот ведь странно быть женатыми, правда? – проговорила Рози.

– По-моему, так нормально, – сказал Фред.

– Помнишь, крестики, которые ты тогда нарисовал в пыли? – спросила Рози.

– Помню, – ответил Фред.

– И все те, что в письмах ставил?

– Все до единого, – ответил Фред. – Каждый из них помню.

– Они ведь поцелуи обозначают, – заметила Рози.

– Да, про это я слышал, – произнес Фред.

– А ты меня со свадьбы не поцеловал ни разу, – сказала Рози. – Тебе что, не нравится?

– Нравится, – ответил Фред. – Вот только…

– Что?

– Да какой-то я непонятный становлюсь, когда тебя целую. Будто бы хочу…

– Что? – спросила Рози.

– Не знаю, – ответил Фред. – Не знаю, то съесть тебя всю целиком, то ли еще что.

– А вот, как говорится, попробуй и узнаешь, – предложила Рози.

Последовали дивные мгновения. В самый их разгар из фургона вдруг раздался пронзительный визг. Фред подскочил, словно в него пуля попала.

– Ой господи! – вскричал он. – Она там гадает, что происходит. Иду, старушка, бегу! Понимаешь, ей спать пора. Сейчас приду и уложу тебя!

Мэри покапризничала и позволила себя уложить. Рози стояла рядом.

– Думаю, пора свет тушить, – сказал Фред. – Она любит поспать, ей ведь приходится головой работать.

– А мы где будем спать? – спросила Рози.

– Я тут тебе утром мягкую постельку обустроил, – ответил Фред. – А сам лягу под фургоном. Там у меня мешок с соломой есть.

– Но… – начала было Рози. – Но…

– Что «но»? – спросил Фред.

– Ничего, – ответила Рози. – Ничего.

Они улеглись спать. Рози полежала пару часов без сна, размышляя о чем-то. Может, о том, как мило, что Фред все эти годы жил простой и незатейливой жизнью, а все равно очень много знает, но в иных вещах остался таким чистым, никогда не связывался с плохой компанией… Невозможно сказать, о чем она думала.

В конце концов она задремала, но вскоре проснулась от такого гомона, будто бы поблизости сам дьявол играл на волынке. Напугавшись до ужаса, она села в постели. Это была Мэри.

– Что такое? Что такое? – раздался из-под фургона голос Фреда, словно призрака отца Гамлета. – Налей ей молока, – сказал он.

Рози налила ей миску молока. Мэри прекратила буянить, пока пила, но как только Рози потушила свет и снова улеглась, свинья завизжала в сто раз сильнее.

Из-под фургона послышалось громыханье. На пороге появился полураздетый Фред с соломинками в волосах.

– Ей я нужен, – страдальчески проговорил он.

– А ты… ты не можешь лечь здесь? – спросила Рози.

– Что? А тебе спать под фургоном? – ошарашенно проговорил Фред.

– Да, – ответила Рози после довольно продолжительной паузы. – А мне – спать под фургоном.

Фред излился в искренних выражениях благодарности и вины. Рози не могла его не пожалеть. Она даже сумела слабо улыбнуться, прежде чем отправилась к своему скудному ложу на мешке с соломой.

Утром она проснулась в подавленном настроении. Нужно было приготовить для Мэри обильный завтрак, а потом Фред отвел ее в сторонку.

– Слушай, – начал он. – Так не пойдет. Не могу позволить, чтобы ты спала на земле – хуже бродяги. Вот что я придумал. Хочу снова заняться акробатикой. В свое время я неплохо ею зарабатывал, да и мне это дело нравится. Кувырканье колесом, двойное сальто, немного фокусов – публика такое любит. Вот только с Мэри у меня не осталось времени на тренировки. Но если ты возьмешься за ней ухаживать, мы сможем давать двойные представления и хорошо заработаем. А потом…

– Да? – спросила Рози.

– А потом, – закончил Фред. – Я куплю тебе прицеп.

– Ладно,– сказала Рози и отвернулась. Потом вдруг снова повернулась к Фреду с пылающим лицом.– Может, ты много знаешь о свиньях,– с горечью проговорила она,– о кувыркании, о фокусах, о корзинах и швабрах и обо всем прочем. Но есть одна вещь,