Вот я думаю иногда: а не лучше ли подождать, пока ты разрешишься от бремени, чтобы убедиться: а может, и не будет этого шрамика у того, у будущего? Нет, ждать нельзя, Мортилия. Ведь оно будет твоим, и у меня не будет никакой власти над ним. Ждать – но тогда уже будет поздно, нас будет трое!

Вот видишь, Мортилия, – в своем чреве ты вынашиваешь смерть, не что иное, синичка моя. В эти ужасные ночи я сижу рядом с тобой, и руки мои леденит орудие твоей гибели. А ты спишь и дышишь ровно, одеяло приподнято, а под ним… Почему это случилось именно со мной?… Но как я люблю тебя, птичка-синичка моя… Я приду поцеловать тебя, затем… И кого же я собираюсь убить? Собственную мать! Свою дочь! Себя! Но то, что прорастает в тебе, не имеет права на жизнь, раз уж оно помечено этим шрамом… Я иду, иду к тебе. Я люблю тебя.