оплеух от своей жены, которая уже давно ждет вас снаружи. А я прослежу, чтобы вы не получили ни меньше, ни больше! – Лермонт криво улыбнулся. – Далее, она расскажет вам о себе все, чего вы не знали. День или два, вы будете просто с ума сходить от потока информации и всего, что вам будет доступно и что более недопустимо. И только потом, вы придете сюда, чтобы встретиться с тем, кто вас знал лично.
– А если я не справлюсь? – заискивающе посмотрел на Лермонта человек.
– Ничего страшного. Мы вам поможем. Да и потом – нам нужны только граждане, а не безвольные прожигатели жизни. Кто не желает работать – обречен жить в нищете. Кто не хочет принимать правила – идет темным лесом. Кто хочет жить за счет других, других и кормит, сам или собой.
– А это больно?
– Зависит от жены, – хмыкнул Лермонт.
– Я про чип…
– Нет, – покачал головой агитатор. – Первое, что делает чип, это убирает всякую боль, потому что пока он прорастает, выносить это было бы физически невозможно.
– Значит не врали, когда говорили, что вы все не чувствуете боли.
– Правда, чип нам с этим здорово помогает. Но все, же в обычной жизни, он этого не делает – масса неудобств появляется и неловких ситуаций. А боль – помогает нам получать опыт.
– А кто ваш повелитель? – с надеждой спросил человек, поднимаясь со стула.
– Избранный правитель, наиболее ответственный и прозорливый, трудолюбивый и честный – идеальный гражданин, по мнению нашей страны. Его имя тебе ничего не скажет, но, когда ты поживешь у нас примерно полгода, ты сможешь с ним встретится.
– Скажи лучше, когда я могу увидеть детей?
– Да как захочешь, – пожал плечами Лермонт, тоже ставая со своего места. – Ты все решил?
– Я думаю, выбора тут и нет, зато есть возможность попасть в сказку.
– Что ж. Я рад, – протягивая руку, произнёс Лермонт. – Тогда, позволь не получить наслаждение и поприветствовать тебя в Некропсионе, в лучшем из миров…
