– Прости, – сказал я. – Я правда очень рад всему, что между нами происходит, но я понимаю, что это не настоящие отношения.

– Именно.

– Но шансы-то есть.

– Есть, – она слегка улыбнулась.

– И если мы начнем встречаться…

– То?

– Ты думаешь, что мне не понравится.

Она снова меня укусила, и какое-то время мы занимались не разговорами.

– Только не вздыхай.

– Ладно.

– И даже не думай.

– Ладно.

– Все еще не верится, что ты не слышал о «Ступающих сквозь скот».

– О, еще как слышал. Мои друзья их читали, да и игры с сериалом я видел. Просто не понимал сути.

– Брукс, книгу перевели на пятьдесят языков. Люди на фесты по ней ходят. В Корее в честь нее политическая партия названа. О ней на каждом углу кричат.

– Господи, прямо настолько?

– Ну, Саттон – миллиардер. Он хорошенько потратился – реклама, конкурсы всякие, фильмы. Долгое время гонял круизы, куда набивались тысячи его фанатов, и он устраивал им всякие семинары, «тренинги» для «лидеров движения». Нас эти лидеры каждое крупное наводнение задалбывали – бросались идеями, как «открыть» здания, которые мы пытались сберечь, надеялись заручиться народной поддержкой. У них был безумный план: быстренько и за мало денег восстановить барьер в устье Темзы – разумеется, прикупив у Саттона кучу запатентованных материалов, – и они раздавали людям миниатюрные макеты, все пытались убедить их разогнать миротворцев и привлечь частный сектор.

– Охренеть. Секта какая-то.

– Она самая. Это культ личности, а Саттон – их бог и король. Его круизы послужили началом Флотилии – сначала он выкупил кучу судов, потом к нему присоединились богатые приятели, а потом кто-то решил угарнуть и выйти в море на авианосце.

– Капец. – Я вспомнил, как меня турнули с корабля Флотилии. – Ну, надо признать, одно у них получается хорошо: делать вид, будто они во всем главные специалисты.

Фыонг рассмеялась.

– Это точно. Если так подумать, это просто чудо из чудес. Сам посуди: сначала они утверждают, что нет никакого глобального потепления и это просто обман. А потом начинают требовать от людей поддержки, ведь планете якобы грозит перенаселение, и для ее спасения избыток популяции придется ликвидировать.

– Фу. Сразу дедушку с друзьями вспоминаю. То они распинались, что с экологией все замечательно и нам вешают лапшу на уши, то начинали рассуждать, что Бербанк и другие подобные города – последние оплоты человечества, спасательные лодки, в которых больше нет места, и если мы начнем пускать людей, которые не удосужились обеспечить себе лодки заранее, то они нас потопят, и тогда умрут все. До меня только сейчас дошло, но они ведь подразумевали геноцид, да? Пусть люди типа Аны-Люсии умирают – лучше мы их своими руками перестреляем, чем разделим с ними ресурсы.

– Ну, с твоим дедом я не знакома, но Саттон с прихвостнями именно так и считают. Все эти разговоры о «спасательных лодках» – считай, едва прикрытый фашизм. Они мнят себя гениями, и план у них просто чудесный: сначала утверждать, что мир не спасти, а когда он начнет загибаться – утверждать, что действовать поздно и надо молча выполнять их указания, ведь поезд в огне, и время голосований прошло.

Я потерся о нее носом.

– Знаешь, почему мне так нравится с тобой разговаривать?

– Внимательно слушаю.

– Я очень долго пытался осознать некоторые вещи, а потом появилась ты, и бам! Разложила мне все по полочкам.

– Ну, не скажу, что я сама до этого дошла – услышала от других, скорее. А теперь вот рассказала тебе, чтобы ты мог передать это дальше. Так мир и меняют: по одному разговору зараз.

– Ага, это да. Но я рад, что слышу это именно от тебя.

Следующий поцелуй вышел долгим.

Я бы и дальше витал в облаках, но в голову лезли мысли о дедушке и его друзьях, о визите Кеннета с Дерриком, о стрельбе у меня во дворе, когда там жили Ана-Люсия с друзьями. Мысли о дедушкиных винтовках, лежащих в старом септике вместе с крюгеррандами и остальной заначкой на конец света. Я открыл было рот, чтобы рассказать Фыонг об оружии, но не решился. А вдруг она предложит вызвать полицию? А вдруг не предложит?

– Ты права, – вместо этого начал я, – дедушкины друзья – ну, те, которые ко мне приходили, – они себе могилу не выроют, это уж точно. Так и будут ошиваться в Бербанке десятилетиями, как мудаки, жечь кресты и убивать людей, а нам не дадут даже жилье беженцам предоставить.

Она долго молчала.

– Знаешь…

– А?

– В общем, у меня есть небольшая группа единомышленников, и мы предпочитаем действовать прямо. Наше оружие – гражданское неповиновение. Мы там почти все миротворцы, мы знаем ситуацию в мире и не в игрушки пришли играть. Это вопрос жизни и смерти, и мы не собираемся сидеть и смотреть, как всякие придурки мешают нам выживать.

– А. А! Ну, если так, то я «за» всеми руками и ногами. Куда пихать деньги?

Она меня ущипнула.

– Если серьезно, то мы хотим расселить людей, которым не досталось мест в народном «Эйрбиэнби», потому что город их больше не выделяет. Попутно пройдемся по семьям, проверим, всех ли детей взяли в школы, ну и дальше по мелочи.

– В библиотеки их записать не забудьте!

– О, еще как. В местных библиотеках и так много добра – телефоны, газонокосилки, всякая электрика и запчасти, а остальное мы где-нибудь выбьем. Как раз составляем список всего необходимого по миротворческим шаблонам. Понимаю, на первый взгляд выглядит радикально, но в других местах эти меры сработали. И библиотекари только рады помочь.

– Боже, это же супер.

– Заодно всех недовольных побесим.

Я представил Кеннета с Дерриком, бессильно потрясающих кулаками, и усмехнулся.

– Обалденно. – Я устремил взгляд в потолок. – Знаешь, что их реально добьет?

– Что?

– Если этого дома не станет. Снести б его до фундамента и построить высотку. Причем побыстрее, чтобы они даже осознать не успели. Прикинь: стоял спокойно дом, в котором жил их драгоценный приятель, такой же мудила-националист, как и они, а потом хоп – и на его месте уже высотка, в которой счастливо живут пятнадцать не белых семей, ведь они, внезапно, тоже заслуживают человеческого отношения. Они ж с ума сойдут.

Она усмехнулась, я усмехнулся, она рассмеялась, я тоже захохотал, и вскоре мы уже покатывались со смеху.

– А знаешь, мы же можем.

– А?

– Можем построить, – сказала она. – Что-нибудь небольшое. Закупим материалы, арендуем машины, соберем людей. За двое суток управимся. Потом, конечно, еще неделю на отделку потратим, но мы и не такие здания строили в