Клетки тем временем продолжали вносить.

- Зачем мы здесь? - брезгливо осведомился первый географ. -Это символ? Черта под нашей бесплодной деятельностью?

Руководитель прижал палец к губам и промолчал. За кулисами что-то копошилось и приуготавливалось, и он сделал стойку.

- Вы любите лилипутов, уродов? - не унимались слева и справа. - Но это же порочно, это стыдно. Люди приходят полюбоваться не ловкостью, людей привлекает безобразие. Они сопоставляют себя с уродицей и полагают, что многим лучше ее.

- Но многие ли из лучших осмелятся посетить тигров? - парировал руководитель. - Вдобавок я слышал, что она использует специальные средства.

- Средства? - скривился третий. - Бич, да баллончик с газом, в крайней случае - револьвер, и тот заряженный холостыми.

- Нет, это латунная гайка, - возразил тот.

- Бьет по мордасам? - лаконично предположил географ.

- Нет, битьем ничего не добьешься, побои злят. Она пользуется разноцветными палочками. Знаете, бывают такие для детского счета?

- Они считают? - недоверчиво спросил сосед, не в состоянии будучи уравнять хищных тигров с первоклассниками.

- Они смотрят и пропитываются цветовой гаммой, - последовал ответ. - Под колебания гайки. Цветовая гамма, по мнению Менты, спасет этот мир. Я успел побеседовать с ней - презанятная дама. А тигры и львы - материал благодатный, они помнят мало дурного, особенно если выросли в тепличных условиях.

- Скучноватое представление будет, - зевнул четвертый географ, все время прислушивавшийся к беседе.

На это руководитель Общества ничего не ответил и лишь загадочно улыбнулся.

Прокатился третий звонок, шапито чуть заметно дрогнуло, ударили литавры, зарокотал барабан. На арену вышел озабоченный конферансье.

Он обратился с дежурной фразой:

- Господа, я настоятельно рекомендую убрать подальше детей, а то и вывести их вовсе. Это зрелище не для слабых умов. - Не делая паузы и позабыв о слабых детях, он ангельски вострубил: - Впервые в городе с гастролями! Прыжки на шестьдесят сантиметров... Всемирно известная и поразительная укротительница опаснейших, кровожадных тварей, прошу... Меееннта Пи-пе-ри-та...

Он увел интонацию вниз, как на боксерском ринге.

Оркестр заиграл жизнерадостное; кулисы разошлись, и Мента Пиперита, вся в блестках, проследовала в клетку. Она раздавала вправо и влево уморительные воздушные поцелуи. Никто не засмеялся над ее карликовым ростом, памятуя, какие действия ей предстоят. Для большей эффектности Мента хлестнула бичом, из-под ковровой дорожки взвился песок. Запахло вспотевшим зверем.

- Алле! - голос укротительницы был тонок, но пронзителен, и прозвучал на все шапито.

Неспешной рысью побежали звери, занимая положенные места: четыре тигра и один лев с пышной, недавно расчесанной гривой, и поджатыми губами. Глаза у него были тусклые и безразличные; остальные животные изображали деловитость, подобающую завзятым шоуменам. Они расселись на тумбах, и лев сделал пробное движение лапой.

- Их прикармливают мясом? - шепнул первый географ.

Руководитель пожал плечами:

- Откуда мне знать. Скорее всего, не сахаром.

Мента Пиперита, нагнувшись, сколь это позволяли ее малый рост и жесткий корсет, раскладывала цветные палочки. Те, очевидно, были смазаны каким-то вкусным составом, и звери стали принюхиваться.

Ударил бич.

- Не сейчас!

Зал наполнился сумрачным ожиданием. Палочки, то да се - это плохо вязалось с привычным укрощением хищников.

- Подай мне лапу, хороший, - Пиперита обратились ко льву. Тот рыкнул для порядка и неохотно протянул лапу. Мента достала гайку на серебряной цепочке, показала льву, и гайка начала колебательные движения.

- Смотри мне в глаза, Чандр, - потребовала она мягко. - Теперь на гайку, а дальше - на палочки. Подумай, как тебе замечательно. Смотри, какие ослепительные цвета. Подумай, как неплохо тебе живется, - и вложила ему в рот кусочек чего-то съестного, совсем не сахар, а что-то багровое. Лев зажевал, не сводя взгляда с латунной гайки.

- Подай мне вторую лапу и будь так добр, открой свою замечательную пасть. С клыками, которые не кусают, и с языком, который и может только, что облизать мое обезьянье личико. Ведь я - обезьяна.

Лев распахнул огромную пасть, и Мента Пиперита вложила туда голову без остатка. Поместились даже шеи и плечи, так что ей пришлось подняться на цыпочки. По залу пробежал встревоженный гул.

Обслюнявленная голова, посодержавшись в львиной пасти, плавно вытянулась наружу. Мента отступила и смешно развела короткими ручками, ожидая аплодисментов. Они загремели так, что некий тигр дернулся с места, готовый удрать, но дрессировщица уже стояла перед ним, раскладывая палочки и помахивая гайкой.

- Дерсу, - сказала она, - успокойся. Здесь все свои. Здесь любят тебя и восхищаются тобой.

Она угостила Дерсу и вскинула гайку, на которую тигр принялся неотрывно таращиться.

- Вы видите? - первый географ толкнул руководителя в бок. - Это явный гипноз. Я никогда бы не подумал, что хищники настолько гипнабельны.

- То, что нам нужно, - ответил руководитель. - Мы приехали гипнотизировать хищников.

2

Близился вечер, но Менту не беспокоило отсутствие Дандера.

Она вычерчивала привычный нехитрый чертеж, пытаясь убедить себя в его правильности.

Из пункта А отправляется поезд. Он следует в город Б, где пассажиры никогда не были.

Все ново для них - и покосившиеся избы за окнами, и дачные замки с башенками, и реки, и мосты. Все открывается им впервые, в каждый последующий миг. Они не знают города Б и даже не ведают, что он существует на самом деле. Так, отдаленно, краем уха, слышали что-то, но никогда не верили, и вот запаковали чемоданы, собрались.

Пошевеливая шерстяными носками, они возлежат на полках и пьют лимонад.

Но город Б существует.

Если взглянуть на него, предположим, с международной космической станции, то оттуда прекрасно видны и Б, и А. И это никого не удивляет, это в порядке вещей.

Мента Пиперита раздвинула ножки циркуля и глубоко вонзила в города.

Рукоять, или штырек циркуля - наблюдательная точка В.

Оттуда видно все: и прошлое, доступное лишь пассажирам, для которых оно моментально оборачивается настоящим, и будущее, находящееся для них за семью печатями. Менте хотелось очутиться в пункте В, но она знала, что простым человекам,