Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 57
шаримся глазами по трещинам потолка, лежа на скрипучем матрасе, и пытаемся мечтать. Обычно мы строим планы: как бы переехать, или что бы выменять, или как бы мне перевестись в НИИГРАВ. А тут на Свету нападает меланхолия:
– Паш, а что за той стеной? Которая не в коридор ведет и не к соседям?
– Другая ячейка. В другом блоке. Туда идти минут тридцать.
– А за ней?
– Еще одна. Или коридор. Или завод. Может, даже заброшенный. Или вообще забетонированный этаж.
– А как думаешь… Есть что-то… совсем-совсем снаружи? – шепчет она взволнованно.
– Э-э-э… Как это?
– Ну где-то ведь кончаются все эти ячейки, заводы и все… Что там?
– Пустота, – пожимаю я плечами. – Что там может быть? Если только царство вечного Самосбора.
– Ужасно. – Она вздрагивает. Придвигается ближе, скрипнув пружинами матраса. – Нет, послушай. Вот коридор – он снаружи нашей жилячейки. А снаружи коридора?
– Лестничная клетка.
– А снаружи вообще всего?.. Всех этих коридоров, лестниц, лифтов… Вдруг где-то есть край Хруща? А за ним – все другое? Там просторно и сыто, коридоры широкие, как заводы, а жилячейки как…
– Как коридоры. А жители размером с бетоноеда, а крысы – размером с жителя, а тараканы – разме…
– Фу, Паш, какой ты мерзкий. – Света уязвленно фыркает и отстраняется. Понимаю, что ее задел.
Глажу ее по ломким волосам. Ведь она любит меня такого – язвительного и угрюмого никчемного младшего научного сотрудника никчемного НИИ Слизи. Что ж. Зато я умный, как когда-то говорила мама.
– Света, ну это еще в учблоке было. Гигахрущ бесконечен. Вернее, зациклен. – Я чешу подбородок, припоминая аналогию. – Мне один командированный на пальцах объяснял. Вот у тебя есть коридор. Если ты пойдешь по коридору, то упрешься в стену. Если каким-то чудом пойдешь по стене – упрешься в потолок. Пойдешь по потолку, потом по стене и вернешься туда же, откуда начал. Вот и Хрущ так же замкнут на себя в тысячах физических измерений.
– Значит, навсегда так?.. – Света грустно вздыхает. – А было бы здорово жить в мире, где много растений – как у нас в Теплицах, только без этого дурацкого розового света. И ничего не ломается… И пол покрыт… нет, состоит из почвы!..
Моя очередь вздрагивать. Такого кощунства я даже вообразить не могу. У нас тут этажники каждый совочек с пылью запаковывают и в НИИ Почв отправляют или сразу в Теплицы – где из них эту почву месят, сам не знаю как, – я ее в жизни не видел. А тут – целый пол!..
– И потолок высокий – такой, что теряется из виду… И стен не видно. Всюду светлое пространство, но такое огромное, что Теплицы рядом не стоят. И…
– А лампочки где будут? Если потолок так высоко и стены широкие?
– Ну… Пусть снизу… Или там, где-то вверху, горит такая мощная лампочка, что все видно. И от ее света деревья растут сами по себе. И там…
– Фантазерка.
– Зануда.
– Люблю тебя.
– И я тебя.
Теплые губы касаются моей щеки. Чувствую жар ее груди под холщовой сорочкой. И такое накатывает необъяснимое счастье, что хочется отчебучить какую-нибудь дурацкую шутку.
– Товарищ жена, – торжественно декламирую я, передразнивая партийные лозунги. – Пришло время отрабатывать свой гражданский долг перед Партией! Сымайте исподнее – приступим к зачатию детей!
– Так точно! – в тон мне отчеканивает Света и, не выдержав, прыскает со смеху.
* * *
А потом я познакомился с профессором Вихровым. Очередное мое прошение о переводе в НИИГРАВ наконец рассмотрели, и вместо похода в осточертевший банк слизи меня ждал полет на скоростном лифте и несколько переходов по нижним строениям.
НИИГРАВ изнутри выглядит почти так же, как и наш институт. Разве что приборы в большинстве другие, да и чистых помещений всего парочка. Так что таскаться в жаркой тяжелой химзе мне не грозило.
Меня сопровождает сам Петр Аркадьевич Вихров – седой коренастый мужчина с глубокими морщинами и ясными глазами. Он идет со мной по помещениям НИИ, заложив руки за спину, и вещает своим певучим баритоном о работе отделов. Его тонкое чувство юмора скрашивает унылый инструктаж, и я даже не возмущаюсь его фамильярному «ты».
– НИИГРАВ – это физика сил притяжения и многомерных пространств, – размеренно говорит он. – Сейчас мы в основном занимаемся разработками техники для ликвидаторской службы – на благо Партии, знаешь ли. Но изначальный смысл института не в этом. Когда-то здесь цвела фундаментальная наука – мы изучали, допустим, законы существования Хруща, его строение, физические аномалии…
– Например?
– Например, при изучении некоторой… гм, фауны Гигахруща… мы открыли принцип искусственной гравитации. Именно он используется, допустим, в жерновах, силовых полях и гравиботинках. Но приручить – еще не значит понять. Мы не знаем, откуда в Хруще берется гравитация естественная.
– У Хруща есть верх и низ. И гравитация… Э… Она внизу.
– Исчерпывающе, – усмехается Вихров. – Гравитация – она внизу. Дело в том, товарищ Одинцов…
– Можно просто Павел.
– …Дело в том, товарищ просто Павел, что на всех этажах приборы регистрируют наличие исграва в полу. Но попытки обнаружить его источник ни к чему не приводят. В межэтажных перекрытиях нет ничего, что может генерировать гравитацию – их много раз ломали, но без толку. Потом искали источник в самом низу – в минус тысяча каких-то этажах. Был проект скважины – бурили сквозь пятьсот… тридцать этажей, кажется. А потом там грянул Самосбор.
Меня передергивает.
– Они все…
– Нет, нет, что вы, Павел. Не все. Где были сломаны датчики или, допустим, сирены, было слышно вой с соседних этажей. Пара сотен не успела добежать до герм – бывает. Еще треть выживших умерла от голода, пока устраняли последствия. Недели две ушло, шутка ли – пятьсот этажей. Плюс, допустим, потери среди ликвидаторов. Производство встало: население мобилизовали на закупорку межэтажных перекрытий… Партия запретила упоминать этот инцидент, вымарала все данные из архивов. Даже в Бионете, допустим, уже ничего не найдешь. Не удивляйся, что рассказываю – срок давности уже истек, все скажут, мол, легенда Хруща, панки с сектантами выдумали, антипартийная пропаганда.
– А вы тогда откуда знаете?
– Мой отец руководил тем проектом. – Профессор вздыхает, протирая очки. – Потом его сослали на восстановительные работы. А как объявили по радио, что последствия варварского опыта Аркадия Ивановича Вихрова устранены… за ним пришли.
Я хочу спросить, как же он тогда стал профессором, но боюсь вслух усомниться в Партии. Этот вопрос, очевидно, Вихрову задавали много раз, и он его не дожидается.
– Если вас интересует, почему же тогда я достиг успеха, ответ прост: талант. – Видя мое замешательство, он с усмешкой поясняет: – Сперва за мной наблюдали, проводили беседы, проверяли на детекторе лжи – спрашивали, что я думаю об отце. А я думаю, он не был ни героем, ни предателем – он просто ошибся. А потом, исходя из результатов окончания учблока, Партия направила меня сюда.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 57
