повесть ручной работы, хмыкнул. Сел. Сильные пальцы, скорее предназначенные для штурвала или мастерка, побродили по клавишам, назначая сюжет, жанр, раздавая имена персонажам. Затем тронули пусковую кнопку — и принтер принялся выбрасывать в лоток отпечатанные листы.
— Да… — грустно вымолвил Венедикт Фаддеич, наблюдая за производственным процессом. — Как теперь всё просто делается… Это уже чистовик?
— Черновуха, — бросил Харлам. — Болванка… Быстро, что ли?
Старичок пожал плечиками, шевельнув свисающие с затылка кудёрышки.
— Я бы даже сказал, мгновенно… Слушайте, а вдруг у вас там тоже проскочит какой-нибудь «мороз крепчал»?
— Наверняка проскочит. И не раз.
— И что за это будет?
— Ничего.
— А-а… — Старичок горестно покивал. — Понимаю… Программа — лицензионная?
— Да не совсем… В «Литконфискате» куплена. Но всё равно… Заплачено за неё…
Минут через десять принтер выплюнул последний лист и жалобно пискнул. Харлам вынул из лотка всю стопку, перевернул и зарядил снова. Пошла печать обратной стороны. Потом то, что получится, сунут в переплётную машину — и можно звонить заказчице. Что не понравится — выправим, что надо — уберём, что надо — добавим.
— А что же вы, Харлам, видеозапись-то не просмотрели? — всполошился вдруг Венедикт Фаддеевич. — Или вы её загрузили уже?
— Какую видеозапись?
— Ну, ту, что вам оставили. Внешность отца, грешки его…
— А!.. — Харлам пренебрежительно махнул рукой. — Везде одно и то же. Что у одного отца, что у другого…
— Нет, но… А если не совпадёт что-нибудь?
— Скажу, подстраховался, чтобы под суд не влететь… за оскорбление личности. Всё равно ведь потом подчищать — дамы, они ж капризные: то им не так, это не эдак…
Принтер сноровисто выплёвывал страницу за страницей.
Волгоград
июнь 2017
