Марево дрогнуло и пропало вместе с вешками. И ничего на поляне не осталось, будто и не было никого. Я к мангалу вернулся, растолкал своих — ни черта не помнят. Рассказываю — не верят. Думают, просто прикемарили, пока я по лесу болтался. Я уже и сам не знаю, было ли, не было. Вроде бы, предки в шизиках не числились, только математику не слишком любили. Так что у меня к вам просьба маленькая будет. Вы этого пацана узнаете, если встретите. Голова у него гладкая, что твоя коленка, уши чуток оттопырены, и шрам на правой руке. Фамилия еще редкая, Дрынь. Только как зовут, не успел спросить. Так что по–настоящему не тезка он мне, а однофамилец. Короче, если встретите, скажите ему… Черт, я и не знаю толком, что ему сказать–то… Скажите, что мы не такие уж плохие, как он думает. Не все, во всяком случае. Скажите, что я все сделаю, чтобы у них там чуток получше стало. А еще скажите, что я написал все это из–за него. Пусть он там, в своем будущем, прочитает. Нескладно немного, но как сумел, так и написал. Вдруг чего важное про нас поймет. Полюбить не полюбит, конечно. Но, может, хотя бы ненавидеть перестанет.