— Лизка… — прошептал одними губами Михайло. — Лизка, а ну домой…

Миша очнулся, лёжа на мягкой шкуре в тавенской юрте. Несколько пар рук втирали в его тело какую-то вонючую мазь, норовя задеть его за хозяйство. В костре, вокруг которого сидели старейшины и первые из первых тавенских охотников, плясало бойкое пламя. Было очень тепло. Облокотившись на ритуальный бубен, перед костром сидел Оська с перевязанным плечом. Очень-очень старый тавенец что-то втолковывал ему ужасно хриплым голосом.

— Оська… — сказал Михайло, протягивая к нему руку.

— Ой, Михаила проснулся, — он взял его ладонь. — Как у тебя? Всё хорошо? Спи лучше. Тайвэ говорит, ты асани живой. Ты победил железных охотников, упавших с неба. Тебя защищает пятнистый зверь. Ты тоже пришёл с неба, оттуда, где живут асани, великие мёртвые. Ты живой асани. Тавенцы отныне твой народ, а ты первый среди нас. Тавенцы тебе дадут всё, что хочешь.

— А бабу дадут? — прошептал Миша, слабо ухмыльнувшись.

— Тайвэ говорит, у тебя будет три жены, чтобы рожать детей асани.

«Если б я был султан, я б имел трёх жён… — всплыла у Миши в памяти старая-старая песенка. — Ладно, разберёмся…»