— Что ж, Элизе, поздравляю, — не вставая, ответила Бержер. — Вы определенно получите теперь капитанские погоны — и, вероятно, мою должность в придачу. Горжусь вами. Собой тоже горжусь: я вырастила себе отличную смену.

— Тянуть время бесполезно, — холодно ответила Элизе.

— Да, вы правы. Помните Шекспира?

— Не иначе как хотите поцитировать мне «Цезаря» на прощание? — зазвеневшим язвительностью голосом спросила Элизе.

— Нет, не оттуда. «Прибавьте к сказанному: как-то раз в Алеппо»…

Она осеклась, увидев, как из-за спины Элизе вдруг высунулась круглая, налысо бритая голова. Монктон! Что он-то здесь делает?

Монктон, вывернув губы, раскрыл круглый рот, заполненный острыми зубами, как у миноги, и звонко зашипел.

Бержер, резко выдохнув, открыла глаза. Где-то стонала водопроводная труба. Все, затихла. Это просто сон.

Кошмары в последнее время стали сниться слишком часто. Этот, впрочем, был каким-то особенно выдающимся. Слишком достоверным, слишком подробным. Сесиль поднялась с кресла и пошла на всякий случай проверить замки на входной двери, понимая, что делает это лишь для поддержания иллюзии спокойствия.

…Элизе приставили к ней как раз в порядке надзора, никто этого особо и не скрывал. Но со временем их отношения изменились, и без прямого приказа сверху Элизе даже не подумала бы рыть под начальницу. Бержер неоднократно устраивала подчиненной проверки на преданность, и та ни разу ее не подвела. Даже когда могла и имела право.

Так что это просто глубоко укоренившийся страх. Разбуженный недавними событиями. Да, просто страх…

12 мая, 2:57. Пустошь

Ночь выдалась душной и на редкость холодной. Крупных пожаров в сводках не было, даже в Пустоши, при этом казалось, будто сама земля дымится. Сущая мистика.

Пробираясь с затененным фонарем сквозь завалы, Виктор чувствовал, как с каждым шагом растет нервное напряжение.

Прометей, неформальный координатор буклегеров Метрополиса, возжелал лицезреть Виктора. И попросил захватить «Astrum Coelestis» с собой.

До сих пор они виделись от силы раза два. Прометей предпочитал общаться SMS-сообщениями со скрытого номера, и обмениваться с Виктором книгами через третьи руки. В этот раз он почему-то настоял на личной встрече, и это было странно. Место он выбрал и того страннее: громадное полуразрушенное здание, некогда принадлежавшее крупному издательскому дому. Одиннадцать лет назад его разгромили.

…Пол был завален мусором. Там и сям валялись в обнимку с грязью куски поролона и монтажной пены, обломки бетонных блоков щетинились ржавыми шипами арматуры. Звонко и сочно хрустело под ногами битое стекло.

Длинный зал с прямоугольными колоннами — бывший цех? Огромное задымленное пространство. Арматура и ржавые трубы, свисающие с потолка, высокие окна — когда глаза привыкают, буро-оранжевое небо за этими трехметровыми бойницами кажется ярким.

Виктор вздрогнул, услышав, как где-то щелкнула зажигалка.

— Прометей? — спросил он.

— Я здесь, — отозвался с противоположного конца зала старческий голос. — Подходите.

Виктор огляделся по сторонам. Слишком много дыма. Впрочем, прежде чем входить внутрь, он обошел здание вокруг и теперь знал, где у него входы и выходы. Увы, только примерно.

А впрочем, что это он? Буклегеры не головорезы. Даже если его, в связи со столь поспешным освобождением, сочтут завербованным, то в худшем случае просто отлучат от дела… Правда, и отлучение для него будет означать катастрофу. Тогда и впрямь ничего не останется, кроме как просить у Арманна «коридор».

Виктор двинулся вперед. Через некоторое время впереди в дыму проступила худощавая фигура — невысокий пожилой человек, одетый в старомодное пальто, приветственно снял шляпу и слегка склонил голову. В левой руке у него тлела сигарета.

— Доброй ночи, — произнес он.

Они обменялись рукопожатием.

— Вы хотели меня видеть, — сказал Виктор.

— Да. И очень рад, что вы живы и на свободе.

— Благодарю. Признаться, странное место вы выбрали для встречи.

— М-м? А, ну да, мы же здесь с вами еще не встречались. Что ж, у меня многое связано с этим местом… Вдобавок, тут множество разных укромных мест и потайных ходов. Кстати, имейте в виду: вон за тем листом жести — лестница в подвал. Внизу за поворотом — длинный коридор, на другом его конце — лестница наверх во внутренний двор и на улицу. В коридоре несколько боковых дверей — все, какие открыты, закрываются изнутри на засов. Некоторые помечены — это значит, что там сквозной проход и можно выбраться наружу.

— Понял, спасибо.

— Но к делу. Для начала хочу сообщить, что на ближайшие три недели, возможно даже на месяц, я все свои операции сворачиваю, что и вам, и всем остальным рекомендую сделать. Еще до вашего ареста мне кто-то очень крепко сел на хвост, и я до сих пор не смог выяснить, кто именно.

— Понятно, — мрачно ответил Виктор. — Надеюсь, с моими злоключениями это не связано.

— Не знаю, не знаю, — ответил Прометей. — Вас, кстати, насчет меня не допрашивали?

— Допрашивать — не допрашивали. Но упоминали кого-то, кому три проститутки сделали алиби…

Прометей хихикнул.

— Да, это про меня. Но раз не допрашивали, так оно и к лучшему. Так, та книга у вас с собой?

— Да, конечно. Хотите забрать? — Виктор вытащил сверток из-за пазухи.

— Именно. Просто вчера я выяснил, что это фальшивка.

— Почему-то мне так и показалось, — ответил Виктор, передавая книгу в сухие руки старика. — Прежде мне доводилось слышать про эту книгу одно, а в этом экземпляре я прочитал нечто совсем другое.

— Увы, так и есть. Вместо оригинала мне передали так называемое «пятое издание», в котором стараниями секты почитателей от оригинала осталась едва ли пятая часть: предисловие и первые страниц сто оставили как было, а дальше всё вывернули наизнанку, — наступление «мировой тирании» автор в жизни бы прославлять не стал… И вот, представьте, мой связной только вчера признался, что перепутал издания. Кстати, помнится, вы говорили, вам книга нужна была для научных изысканий?

— В некотором смысле. Я пытался проверить одну теорию.

— Раз получилась эдакая свинья в мешке, то вот вам другая книга. Это очень редкое издание, с которым связана весьма мистическая история, — Прометей протянул Виктору небольшую книжку в оранжевой бумажной обложке.

— И что это? — спросил Виктор, открывая ее и подсвечивая страницы фонарем. — М-м, стихи…

— Да. Издание малоизвестного автора; мне это имя попадалось дважды, говорят, был молодой, многообещающий писатель-прозаик, но тут — сами видите, не проза. Выяснить, кто это и что с ним потом стало, я так и не сумел.

— А в чем заключается мистическая история?.. — спросил Виктор, пробегая глазами строфы… Что-то в них зацепило его взгляд. Ом начал вчитываться. Один стих, другой… Перелистиув несколько страниц, он буквально впился взглядом в очередное стихотворение. Дочитав его до конца, он вернулся к титульному листу, посмотреть имя автора. Та-а-ак. Все это время Прометей молчал, как будто ждал чего-то.

— Когда это было издано? — спросил Виктор.

— Вот тут-то и начинается самое интересное. Издано это четырнадцать лет назад. Там в выходных данных указан год.

— Вы… уверены?

— Мы сейчас находимся в бывшем цеху типографии, где эту книгу отпечатали. У вас в руках — ее сигнальный экземпляр, который я хранил все эти годы дома. Так что можете мне поверить, это — не подделка и не мистификация.

— В таком случае, это действительно… мистика.

— Несколько дней назад эта книжка снова попала мне в руки. Я перечитал ее, подивился точности описаний, а потом вспомнил, что вы плотно интересуетесь историей. Так что теперь мы в расчё… — он осекся и прислушался.

Снаружи донесся звук, от которого у Виктора похолодело внутри: так звучат двигатели полицейских броневиков. Взвизгнули тормоза.

— Так, вы налево, я направо, — шепнул Прометей и стремглав, с отнюдь не старческой прытью, скрылся в темноте. Виктор поднырнул под жестяной лист, указанный стариком, и рванул по лестнице вниз.