«Да брось ты! Ну не съест же он нас за этим обедом? Ведь так?»

«Так, так! Но у нас совсем не будет времени подготовится!»

— А оно нужно? Это время! Мы ж дети! Нам все можно! Хе-хе! — и её язычок и подмигивание, лихо описало все отношение сестренки к данному мероприятию — пофиг! Развлекусь!

— Завтра можно, — сказала Павел, что наши кривляния не видел, думая о своем, — Наверное… ужин или обед?

— Ужин! — сказали мы хором.

— Днем дела. — дополнила сестра.

— Пока светло, надо работать! — заулыбался я.

— Хорошо. — согласился с этим Павел, и наконец отправился разбираться с делами-проблемами.

А мы отправились… работать! Прокладывать углеродные трубки для воды, и стеклянные для электричества. Правда, сначала их надо было сделать! Так что мы нырнули в тайник, чтобы было побольше времени, и можно было спокойно вести эксперименты.

— Эх, было бы у нас металла побольше… — пожаловалась сестрёнка, когда мы очутились в тайнике. — Не пришлось бы так извращаться!

— Это у точно, — вздохнул я, понимая, насколько бы легко было бы проложить всю воду и канализацию из какой-нибудь меди, но, — Чего нет, того нет.

— Да уж… значит, будем опять пускать… пасту-вонючку, на… углерод, да?

— Да сестрица. Будем осваивать углеродное волокно в каноничном его виде. Хотя можно канонично и стеклянные… — и у меня в руке появилась стеклянная трубка, — но они хрупкие, — и стекло лопнуло на соколки.

— А если усилить? — появилась точно такая же трубка в руках у сестры, и она стала добавлять в неё всякое, разное, делая стекло, со всякими примесями внутри, делающее его непрозрачным, и с разными свойствами, как следствие примесей.

— Природа стекла… — сказал я, и стекло в ручонка сестре всё равно треснуло, — все равно хрупка. А из альтернатив… ну керамика! — и у меня в рука появился кусок глины, что крутанувшись в воздухе, образовал кусок прессованной глины по форме трубы, у которого тут же произошла полимеризация в керамическое изделие, — Но она тоже хрупкая. — и труба разлетелась на черепки, — Да и керамика пропускает воду! И стояк труб все время будет жутко мокрым.

— А если объединить? — сказала сестренка, и сотворила керамическую трубу, с двух сторон покрытую стеклом.

— Все равно хрупкое. — помотал я головой, — Даже если в стекло, — вновь стеклянная трубка, — добавить углеродное волокно, — и трубка стала покрываться черными прожилками, образующими сеточный каркас, — это все равно можно будет разбить.

— Брат, по-моему, ты пытаешься достичь некого недостижимого идеала! — надула губки сестрица.

— Я просто пытаюсь достичь уровня хорошей стали или меди, — вздохнул я.

— Вот! Идеал!

— Возможно ты права. — создал я трубку из углеродного волокна, негерметичную, но это было и неважно, так как я окунул её в расплав стекла, тут же сделав водонепроницаемой.

— Эх… значит и мне придется творить… что-то такое. — вздохнула сестрица, и принялась пыжится над кусочком плоти некого существа неопределенного вида, уже пропущенного через мясорубку.

Останки сначала словно бы были зажарены, да в уголь, потом с угля словно бы сдуло все лишнее, оставив один углеродный каркас, и облачко этого, лишнего. А потом этот углеродный каркас, начал сжиматься в точку, и скручиваться в трубочку, без прекращения нагрева. И не успел я по усмехаться, как у сестренки было в руках что-то совсем не то, на что она рассчитывала. И бедная девочка, хлопала глазами, смотря на это что-то.

— Поздравляю сестриц, ты только что добыла графит.

— А… почему он серенький? — удивленно хлопала глазками сестричка, беря в руки невзрачный камешек в форме копья, и почесывая маковку, не понимая, как такое произошло, и как вообще все к этому пришло. — Уголь же… черненьким был! — поглядела она на меня. ища ответы.

— Потому что это уже не уголь, хоть и из углерода сделано. Но от давления и нагрева, молекулярная структура вещества изменилась, от чего сменился не только внешний вид, но и свойства, появился металлический блеск, и иные физические свойства полуметаллов.

— Нда… — вновь почесала репку сестренка, и решила. Что копье из этого «камня», которым можно неплохо чертить рисунки словно большим карандашом, ей ни к чему, а вот попробовать его сжать еще сильнее — можно!

— Сестра! — усмехнулся я, глядя на то, как копье совершает попытку сжаться в точку, но естественно, нифига не может это сделать — слишком много массы! И только лишь пытается! И нагревается! И…

— Что?

— А, ладно, продолжай…

И она продолжила! Все та же температура, нагрев, и сначала постепенная, а потом и стремительная трансформация углерода в его конечную форму — в алмаз! Кусок прозрачного камня, размером с два кулака взрослого мужчины. И прозрачным он стал далеко не сразу! Но сестра, долго мучила бедный углерод, пока не достигла результата, полностью противоположного тому, что было у неё в ручках изначально — кусок выжженного угля, полученный из отожженного в вакууме куска твари.

— А почему он… прозрачный? — удивлённо хлопая глазами, поинтересовалась у меня, беря в руки прозрачный камешек, после его остывания, прекращая все манипуляции-издевательства с ним.

— Потому что это алмаз. Плотный. Прозрачный. Твердый…. А продолжишь его сжимать… сестра!

— Что⁈

— Ну ладно, продолжай…

— А что будет, ели продолжу⁈ — проговорила она, и высунув язычок от усилия, реально продолжила попытки сжать алмаз в еще более плотную структуру.

Вот только это уже бесполезно. Силенок, что называется не хватит! И у меня, увы, тоже. И ядерную реакцию углерода сжатием или нагревом, как и любого иного вещества за пределами тяжёлых радиоактивных изотопов, мне, увы, точно не запустить.

И сестра, промучив не желающий никак более сжиматься камень минут двадцать, сдалась, и успокоившись, признав, что это, малость бесполезно. И я, объяснил ей почему так, ведь наша сила. Все же граничная, и далеко не бесконечна, даже здесь, в тайнике.

— И вообще, сестренка, хоть мы тут и изображаем из себя богов и всемогущих, но этот мир, не наше собственное измерение. Не наш полноценный дом, не наш собственный мирок, или хотя бы план, а просто… тайник средь Хаоса, подземелье, скрытое от самого измерения, где оно же прячется.

Закончив с баловством, мы стали заниматься нужными делами. Сначала, отделили углерод от прочего из доставляемой нам массы тел тварей. Потом, из него, дружно, вместе, почти синхронно, иначе у сестренки и не выходило, вырастили из углерода тонкую нить, а потом из нити свили трубку, вокруг трубки стеклянной, уже готовой. Намотали нитку на цилиндрик! В одну сторону, в другую, с перекрёстным плетением! Ну а потом закатали всю нить во второй слой стекла, монолитя.

Трубка получилась условно неплохой, достаточно прочной, крепкой… но все равно без