Обнял её крепко, вдыхая знакомый запах трав, который всегда исходил от матери. В этих объятиях было что-то такое родное, что на секунду заставило забыть обо всём остальном: о политических интригах столицы, о тёмной силе в моём ядре и шестёрке смертоносных убийц.

Мать отстранилась первой, внимательно вглядываясь в моё лицо.

— Окреп, — в голосе звучала гордость. — Стал настоящим мужчиной.

— Максим, — с достоинством кивнула Ирма. — Рада видеть.

— Привет, — улыбнулся я. — Как дорога?

— Терпимо, — ответила она сухо. — Тимофей оказался достойным спутником. Если бы трещал поменьше, было бы ещё лучше.

Я заметил, как торговец и мать переглянулись, и Ольга легко улыбнулась. Что ж, похоже, за время моего отсутствия, Тимофей не раз заезжал к нам в деревушку, и они действительно нашли общий язык.

Торговец тем временем с восхищением разглядывал мою стаю. Афина величественно сидела рядом с дорогой, её размеры поражали даже бывалого торговца. Рысь застыла сбоку, словно страж, а огненный лис настороженно наблюдал из-за моей спины.

Торговец покачал головой с неподдельным восхищением:

— Максим, дружище, с каждой встречей ты меня удивляешь всё больше. Такую коллекцию собрал. — Он лукаво подмигнул. — А не продашь ли парочку? Цену назначишь сам.

Я рассмеялся:

— Боюсь, у тебя не хватит денег на моих питомцев. Да и не продаются они.

— Жаль, — с притворной грустью вздохнул торговец. — Хороший товар…

Мы тронулись в путь к столице. Мать ехала в повозке с Ирмой, но часто поглядывала в мою сторону.

— Максим, — окликнула Ирма, когда мы тронулись в путь, — Земли у тебя больше нет. Теперь там моя стихия.

— Так я в ваше распоряжение её и отдал. Пользуйтесь, как считаете нужным.

— Уже пользуюсь, — прокряхтела бабка. — Грядки разбила, редкие травы высадила. Почва отличная, всё растёт как на дрожжах.

Ольга тепло улыбнулась:

— Ирма теперь вся в заботах. С утра до ночи в огороде возится.

— А что ещё делать в мои годы? — довольно фыркнула старуха. — Сидеть без дела? Нет уж, лучше полезным трудом заняться. К тому же, хорошие реагенты в хозяйстве всегда пригодятся. Так что в лес хожу и в избе твоей живу, чтоб паутиной не заросло. Цени!

Потом она строго посмотрела на меня и погрозила узловатым пальцем:

— И не думай, что я про долг забыла, паршивец. Земля землёй, но всё помню!

— Ирма, давай лучше деньгами отдам, — я поморщился.

— Огнежар взял — огнежар и отдашь! Ишь какой!

Вот ведь упёртая старуха.

Мы добрались до особняка Тимофея, когда солнце уже коснулось верхушек деревьев. Двухэтажное здание из тёсаного камня встретило нас жёлтыми квадратами окон и запахом жареного мяса, доносящимся из кухни. Торговец гостеприимно распахнул резные двери.

— Добро пожаловать в мой дом! — радушно произнёс он. — Судя по запаху, прислуга не отлынивает и вовремя получила весточку.

Перед входом я коснулся сознания Афины и Актрисы:

— В ядро. Отдыхайте.

Тёплые потоки энергии втянули питомцев в Потоковое ядро, и во дворе остались только Красавчик и лис. Горностай семенил рядом, а двухвостый питомец настороженно держался поодаль.

— Пользуют тут свою магию направо и налево, — проворчала Ирма, наблюдая за исчезновением зверей.

Служанка средних лет встретила нас в просторной прихожей, помогла снять дорожную одежду и проводила в гостиную. Красавчик любопытно обнюхивал новые запахи, а затем неожиданно запрыгнул на плечо к Ирме.

Старуха удивлённо замерла, но затем осторожно погладила горностая по мягкой шёрстке:

— Ишь какой…

Тимофей показал матери её комнату наверху, а мы расположились за большим дубовым столом в тёплой гостиной. Марфа быстро накрыла стол — ароматное жаркое, свежий хлеб и домашнее вино. Потрескивание поленьев в камине создавало уютную атмосферу.

Первую половину ужина мы делились новостями. Тимофей с гордостью рассказывал о том, как Барут осваивается в торговом деле:

— Парень голова, Макс! Встретились с ним в одном городке в недели пути от столицы королевства. Через месяц вернётся в Драконий Камень уже опытным торговцем. Фукис ему здорово помогает — зверюшка как на ярмарке цену чует. Видит питомца и сразу понимает, сколько он стоит на самом деле.

Мать поделилась деревенскими вестями. После ареста Ефима жизнь в деревне наладилась. Отец Барута зарекомендовал себя отличным старостой, а ещё в деревню переселилось несколько пожилых Звероловов. Я поделился новостями про ферму, упомянув и Дамира с Линой.

— Степан-то как? — спросила Ольга.

— Хорошо, — ответил я и усмехнулся. — Изучает искусство войны, от копья не отлипает своего. Его наставник серьёзный воин.

— Слава богу, — облегчённо вздохнула мать. — Хоть кто-то из вас выбрал дорогу, которая не связана со зверями.

Ирма фыркнула в ответ, но промолчала. Красавчик дремал у неё на коленях, изредка вздрагивая во сне.

Когда Марфа убрала со стола посуду, а в камине догорали последние угольки, я понял, что пришло время неудобного разговора.

— Хорошо, что приехали, — начал, отодвигая бокал. — Но вам лучше уехать завтра же.

Ольга резко подняла голову:

— Что? Почему?

Тимофей удивлённо поднял брови, но ничего не сказал.

— Ну, — продолжил я, стараясь говорить мягко, но твёрдо. — Город… непростое место. На него нападают магические звери. Не хочу переживать за вас.

— Максим, — тревожно произнесла мать, — Вообще-то мы планировали побыть здесь хотя бы неделю. В чём дело? Тимофей заверил нас, что ближайшие две недели ничего не случится, поэтому дороги открыты.

Я не мог рассказать ей всю правду. Семёрка друидов, сбежавший Тобольд, Арий, подстроенная экспедиция — всё это только заставило бы её паниковать и постоянно бояться за мою жизнь. А от этого толку не было.

— Ничего особенного. Просто столица — это не наша деревня. Здесь опасно.

Тимофей откашлялся:

— Ну что ж, если вы меня извините, пойду проверю лавку. Завтра с утра работать надо. — Он встал из-за стола. — Ольга, Ирма, отдыхайте как дома.

В этот момент поднялась и мать:

— Устала с дороги. Пойду прилягу. — Она подошла ко мне и поцеловала в лоб. — Спокойной ночи, сынок. Сейчас я не настроена на такие разговоры.

Красавчик сонно проводил её взглядом, но остался на коленях у Ирмы.

Когда звук шагов матери стих на лестнице, старуха пронзила меня острым взглядом:

— Ну, паршивец, теперь рассказывай, что на самом деле происходит.

— О чём ты?

—